Читать книгу - "Земля Санникова - Владимир Обручев"

За поляной снова начался лес, в котором опять шли по звериной тропе, пустив собак вперед.

Среди леса вдруг послышался отчаянный лай последних. Приблизившись с ружьями наготове, путешественники увидели, что собаки остановили целый табун лошадей, бежавших, очевидно, к озеру на водопой. Собаки, поджав хвосты, лаяли и визжали, а лошади смотрели с изумлением на этих храбрых карликов, осмелившихся загородить им дорогу.

Они били копытами землю, храпели, но не решались двинуться вперед.

– Ну что нам делать? – недоумевал Костяков. – Путь загорожен.

– Придется стрелять, – предложил Горохов.

– Но только не пулей! – заявил Горюнов. – Мяса у нас достаточно. Стоят они неудобно, и раненый вожак бросится на нас, а за ним весь табун. Стреляйте утиной дробью – она щелкнет по всем ближайшим и испугает их.

Гром выстрела, прокатившийся по узкому зеленому коридору тропы, и мелкая дробь, осыпавшая передних лошадей, произвели удивительный переполох.

Дикое ржание огласило воздух, лошади взвивались на дыбы, поворачиваясь в тесноте, опрокидывая друг друга и ломая кусты и молодые деревья по бокам тропинки. Сплоченной массой табун наконец повернул и помчался обратно.

– Теперь можно идти спокойно – никого не встретим в лесу, – сказал Ордин.

Дикая скачка табуна действительно распугала не только животных, но и птиц, которые на некоторое время замолкли. Беспрепятственно дошли до следующей поляны, на которой внимание немедленно привлек к себе снежно-белый холм, возвышавшийся в центре и резко выделявшийся на зеленом фоне луга и леса.

– Вот те раз, какой большой сугроб! – воскликнул Горохов.

– Скорее наледь, не успевшая растаять, – поправил Горюнов.

– Разве тарыны бывают такие высокие? – спросил Костяков.

– Нет, не бывают. Разве что это наледь очень сильного источника, образовавшегося вокруг его устья.

– Тогда что же это такое?

Миновав луг, путешественники убедились, что холм возвышается среди небольшого озера, так что предположение, что это наледь или сугроб, отпадало. Вблизи холм представлялся в виде поднимавшихся друг над другом уступов, и в бинокль можно было рассмотреть, что по ним струйками стекает вода.

С недоумением все рассматривали это странное возвышение, как вдруг из его вершины со свистом и шипением вырвался фонтан, сопровождаемый клубами пара; он поднялся метров на десять и рассыпался дождем по уступам. Интересное явление продолжалось не более одной минуты, по истечении которой холм принял прежний вид и только слегка дымился.

– Теперь все понятно! Это гейзер – горячий периодический источник, какие часто бывают в вулканических областях Земли, – сказал Ордин.

– Вы правы, а холм – отложение кремнистого туфа, осаждающегося из выбрасываемой воды, пока она стекает по уступам.

Смерили температуру воды в озере – она оказалась 35 градусов по Цельсию и опущенной руке казалась горячей.

– Вот почему на озере не видно птицы, – сказал Костяков.

– Вероятно, нет и рыбы: всплесков нигде не видно, – прибавил Ордин.

Но озеро не было совершенно безжизненным. На дне его были видны странные красноватые водоросли, между которыми сновали массами мелкие ракообразные, очевидно, чувствовавшие себя прекрасно в теплой воде. Но высшим животным она была не по вкусу – несколько уток, севших на озеро, с испуганным кряканьем снова поднялись, едва только коснулись воды.

– А не пора ли нам подумать о ночлеге? – спросил Горюнов.

– Да, солнце уже собирается сесть за горы, а впечатлений мы за день получили довольно, – согласился Ордин.

– И нужно выбрать удобное место, защищенное от хищников, – прибавил Костяков.

– Такое место мы не найдем – разве влезем на дерево и будем спать, сидя на ветках, как птицы, что едва ли будет приятно.

– Я думаю, что нужно спать не в лесу, а на чистом месте и поочередно караулить, – заявил Горохов.

– Конечно, и все время поддерживать огонь, который пугает хищных зверей, – сказал Горюнов.

Так как возле озера топлива не было, то прошли вдоль ручья, вытекавшего из него, к опушке леса, вблизи которой расположились под одиноким тополем. Засветло нарубили дров на всю ночь и разложили два костра; в промежутке между кострами и легли после ужина, разделив время на двухчасовые дежурства. Ночь прошла не совсем спокойно: по временам то ближе, то дальше раздавались разные звуки – мычание быков, ржание лошадей, рев носорогов, крики сов, а собаки отзывались на них ворчанием или лаем. С полночи туман начал окутывать поляну, и свет луны на ущербе еле пробивался; туман медленно полз на юг, по временам разрываясь, и луна на несколько минут ярко озаряла поляну, а белый холм среди озера иногда казался плавающим в молочном море. Его извержения повторялись каждые двадцать минут и также нарушали тишину легким свистом и шумом падающей воды.

На рассвете подул довольно сильный северный ветер, и туман быстро рассеялся. Солнце, поднявшееся над восточной окраиной котловины, имевшей вид черного острозубчатого хребта с полосами снега по уступам и морщинам, застало путешественников уже готовыми для работы. В этот день решили идти на восток до окраины котловины и вдоль нее вернуться на базу у сугробов, чтобы проведать Никифорова, сообщить ему о существовании крупных медведей и носорогов и посоветовать не охотиться на них.

Вскоре нашли узкую тропу, ведшую с поляны на восток через лес, который тянулся несколько километров, постепенно мельчая. Добыли несколько рябчиков и большого глухаря, которого собаки загнали на дерево, откуда он с удивлением разглядывал странных зверей, пока выстрел не сбросил его вниз. Поляна, которая сменила лес, оказалась очень мокрой, а середина ее представляла настоящее моховое болото, занявшее, очевидно, место прежнего озера.

Пришлось огибать ее по опушке, где собаки вскоре выгнали крупного оленя.

– Так и есть, сохатый! – воскликнул Горохов.

Но это был не сохатый, а олень того же роста, с гордо поднятой красивой головой, увенчанной огромными рогами, которые соединяли в себе особенности рогов как лося, так и изюбра (благородного оленя); на рога последнего они походили своими размерами, на рога первого тем, что оканчивались широкой лопаткой с зубцами. Эта великолепная дичь раззадорила охотников и, остановленная напавшими на нее собаками, пала жертвой разрывной пули.