Читать книгу - "Видоизмененный углерод - Ричард Морган"

Вокруг руины, погружающиеся в темноту, а за далекими холмами садится кроваво-красное солнце. Над головой мягкобрюхие облака в панике несутся к горизонту, словно киты, спасающиеся от гарпунера, а ветерок, не переставая, шевелит ветвями деревьев, растущих вдоль улицы.

Инненининеннининеннин…

Мне хорошо знакомо это место.

Я пробираюсь между развалинами, стараясь не задеть за стены, потому что каждый раз, когда это происходит, они издают приглушенные отголоски выстрелов и криков, как будто побоище, уничтожившее город, впиталось в груды камней. В то же время я перемещаюсь достаточно быстро, так как меня что-то преследует, нечто такое, что не смущают прикосновения к руинам. Его продвижение можно отследить по приливам канонады и пронзительных криков за спиной. Оно настигает меня. Я пытаюсь идти быстрее, но сдавило грудь, а в горле стоит комок.

Из-за полуобвалившейся башни выходит Джимми де Сото. Я не слишком удивлен, встретив его здесь, хотя меня до сих пор коробит от его изуродованного лица. Джимми улыбается тем, что осталось от глаз и губ, и кладет руку мне на плечо. Я делаю усилие, чтобы не вздрогнуть.

— Лейла Бегин, — говорит Джимми, кивая в сторону, откуда я только что пришел. — Назови это имя адвокатам Банкрофта.

— Обязательно назову, — обещаю я, проходя мимо.

Но рука Джимми остается на моем плече, из чего следует, что она растягивается, словно нагретый воск. Я останавливаюсь, смущенный тем, что причинил ему боль, но он по-прежнему у меня за спиной. Я снова трогаюсь вперед.

— Не собираешься развернуться и сразиться? — как бы мимоходом спрашивает Джимми, обходя меня без каких-нибудь заметных усилий, не переступая ногами.

— Чем? — говорю я, разводя руками.

— А надо бы вооружиться, дружок. Давно пора.

— Вирджиния учила нас не искать силы в оружии.

Джимми де Сото презрительно фыркает.

— И посмотри, чем закончила эта глупая сучка. От восьмидесяти до ста лет, без права на досрочную выгрузку.

— Ты не можешь этого знать, — рассеянно замечаю я, так как мое внимание поглощено звуками преследования. — Ты умер за много лет до того, как это произошло.

— О, не надо, кто сейчас умирает по-настоящему?

— Попробуй сказать это католику. К тому же ты действительно умер, Джимми. Необратимо, насколько я помню.

— А что такое «католик»?

— Расскажу как-нибудь потом. У тебя сигареты не найдется?

— Сигареты? А что случилось с твоей рукой?

Разорвав спираль нелогичных заключений, я смотрю на свою руку. Джимми прав. Шрамы на запястье превратились в свежую кровоточащую рану. Конечно же…

Я прикасаюсь к левому глазу и чувствую влагу. Отнимая пальцы, я вижу на них кровь.

— Повезло, — рассудительно замечает Джимми де Сото. — Глазница не задета.

Кому же ещё разбираться в таких вещах. У самого Джимми левая глазница представляет собой жуткое кровавое месиво — все, что осталось после того, как на Инненине он вытащил пальцами глазное яблоко. Никто так и не узнал, какие галлюцинации виделись ему тогда. К тому времени, когда Джимми и остальных, высаженных на Инненин в составе передового отряда, переслали на психохирургию, вирус успел внести в их сознание неисправимые искажения. Программа была настолько заразной, что врачи даже не рискнули оставить остатки памяти больших полушарий для исследований. Остатки сознания Джимми де Сото, записанные на запечатанный диск с красной предостерегающей надписью «ОПАСНАЯ ИНФОРМАЦИЯ», хранятся где-то в подвале штаб-квартиры Корпуса чрезвычайных посланников.