Читать книгу - "Последняя принцесса - Гэлакси Крейз"

Звук моего настоящего имени заставил меня застыть на месте. Над головой заухала сова, застывшая на ветке, как изваяние. Все происходило как-то замедленно.

— Ты знаешь, кто я, — сказала я, но голоса моего было почти не слышно.

Ночной воздух холодил кожу. Было так темно, что я с трудом различала Уэсли прямо перед собой.

— Да.

— Кто-нибудь еще знает?

— Насколько мне известно, нет.

Я отшатнулась.

— Как? Когда? — Я покачала головой, прежде чем задать вопрос, который мучил меня уже несколько недель. — Почему той ночью во дворце ты дал мне бежать?

Он кивнул, словно ожидал услышать нечто подобное.

— Я посмотрел тебе в глаза и… просто не смог поступить иначе. — Он помолчал, подбирая слова. — Пожалуйста, доверься мне.

Я подумала о тех моментах, когда мы оставались вдвоем, с оружием, и он не причинил мне зла. Если бы он хотел меня убить, то уже сделал бы это. Наконец я кивнула.

— Куда мы идем? — спросила я, все еще плохо соображая от изумления, когда мы зашагали обратно к центру лагеря.

— Увидишь, — мрачно ответил он.

Внутри шлакобетонного строения без окон, за толстыми прутьями, бились в стойлах боевые кони Корнелиуса Холлистера. Они были по меньшей мере на голову выше обычных лошадей, и их налитые кровью глаза горели яростью. Подкованные копыта рыли землю. Они ударялись головами о заграждения так сильно, что у некоторых сквозь разодранную шкуру виднелись кости.

Уэсли оседлал черно-пегую кобылу, пока я караулила в тени дверного прохода. Седло и уздечка висели на крюках, вбитых в стену, — толстые, в железных бляхах, больше походившие на броню, чем на сбрую. Я подумала о Джаспере и вздрогнула. Этих существ готовили к войне, их били с самого рождения, превращая в машины для разрушения.

Я увидела, как Уэсли вкладывает шипастые удила между челюстей кобылы, и подавила крик протеста.

— Что ты делаешь? — громко зашептала я. — Ей же больно!

— Знаю, — печально кивнул он. — Но на обычные удила они не реагируют.

Он вывел огромную лошадь из стойла во двор и подсадил меня в седло.

— Ее зовут Калигула, она одна из самых резвых.

Он вскочил в седло впереди меня, и Калигула рванула с места галопом через поля. Я крепко обхватила его за талию.

Когда мы скрылись в лесу, Калигула пошла рысцой, легко переступая через корни и упавшие стволы деревьев. Звуки ночного леса наполнили окружившую нас тишину. Стайка летучих мышей с писком пронеслась мимо маленьким темным вихрем.

Казалось, прошло около часа, когда Калигула неспешно затрусила по краю отливающего серебром озера. Уэсли озадаченно нахмурился.

— Странно, — пробормотал он, — этой воды я раньше не видел.

— Похоже на озеро, в котором мы купались в Шотландии, — сказала я, думая об озере, где с Мэри и Полли провела столько беззаботных летних дней.

Мы устраивали пикники, играли в разные игры, учились нырять с ветви, нависавшей высоко над водой. Джейми считал наши прыжки, закутавшись в одеяло: он мерз даже летом.

— Давай остановимся здесь, — сказал Уэсли. — В любом случае нам нужна вода.

Он спешился и привязал Калигулу к дереву.

— И надо охладить водой твой ожог, — добавил он, спускаясь по тропке.

Прежде чем я успела сообразить и оглядеться, по воде прошла рябь — и исчезла. Рыба? Я уже несколько лет не видела живых рыб. Я могла бы загарпунить ее и поджарить на костре: Джордж, отец Полли, научил меня ловить на гарпун лосося, когда я была маленькой. Я последовала за Уэсли к озеру, ожидая, что рябь появится снова. Подойдя ближе, увидела, что вода странного серебристого оттенка отражает свет, словно сияя изнутри.

Уэсли встал на колени и сложил руки, чтобы набрать воды. Я вдруг сообразила, почему вода светится.

На долю секунды задумалась, не остановить ли Уэсли: одного глотка могло бы хватить, чтобы отравить его, а я все еще не знала, доверяю ли ему и куда он меня ведет.

— Подожди… стой! — закричала я в последний момент. — Это ртуть! Она убьет тебя. Тут даже дышать не стоит.

Уэсли отпрянул, глаза его расширились при виде серебристой отравы. У края воды я увидела то, что не замечала раньше: изуродованные тела водных обитателей, плавающие на отмели. Рыбы с плавниками на месте глаз, лягушки без ног, угри с головами с обоих концов.

Я посмотрела на лес по ту сторону озера. В зарослях, увитых плющом, скрывалось здание из шлакобетона с огромным логотипом СХ. Один из тысяч заводов Chemex, где до Семнадцати дней производили все, от шампуней и удобрений для газонов до Облаков смерти. В начале разрушений смертоносные химикаты растеклись и отравили землю на мили вокруг.

— А я-то подумал, что это самая красивая вода, которую я когда-либо видел, — сказал Уэсли дрогнувшим голосом. — Я бы напился, если б ты не предупредила. Спасибо.

— Да ладно, — сказала я, и мне стало стыдно за мимолетное желание позволить ему пить. — Спасибо тебе за… — Я хотела сказать «за то, что пощадил меня», но вместо этого произнесла: — Что сохранил мою тайну.

Я посмотрела на озеро. Уэсли был прав. Такой красивой воды я в жизни не видела. Красивой, но смертоносной. Как почти весь этот мир.

Мое лицо все еще болело, но теперь и ладони болезненно пульсировали. Там, где в кожу впились осколки стекла и обрывки проволочной сетки, сочилась кровь.

Мы миновали ртутное озеро уже час назад, и я надеялась, что ехать осталось недолго.

— Почти на месте, — сказал Уэсли, словно в ответ на мой незаданный вопрос.

Он наклонился влево, отвел в сторону густой куст, и показалась узкая тропка, окаймленная лозами. Калигула осторожно зашагала, от ее дыхания в морозный воздух поднимались облачка пара.