Читать книгу - "О бедном мажоре замолвите слово 2 - Виталий Сергеевич Останин"

справка стояла и напротив фамилии второго нашего клиента. Этого допрашивала Маша, но он тоже не выглядел зомби. Однако же, согласно бумагам, ушел в мир иной от «обширного инфаркта» даже раньше Киселёва. Три недели назад.

Интересно девки пляшут. По жмуру в неделю. Не колония, а конвейер вуду какой-то!

— Значит, вот так решили, — пробормотал я себе под нос. — Ну-ну.

Лично для меня сразу же многое прояснилось. Руководство колонии точно замешано. Иначе с чего бы живых заключённых помечать умершими, придумывая надуманные причины смерти? Думаю, в процессе нашего расследования в колонии «умрёт» задним числом ещё несколько человек из списка задержанных.

И все это укладывалось в рамки моей первоначальной версии: администрация ИТК-76 мутит свой маленький бизнес. Выпускает человечка, попутно списывая его в «естественную убыль». Отправляет куда-то на передержку, возможно — помогает оформить новые документы. И вот уже готов новый член общества.

Своеобразная, конечно, трактовка лозунга системы исполнения наказаний: «На свободу — с чистой совестью».

Вот только ряд деталей все равно не укладывались в голове. Они там что, бессмертные? Или у них «крыша» такая, что эта банда вообще ничего не боится? Настолько уверовали в свою безнаказанность, что разом отпускает десять человек и не боится проверок? А теперь еще их и на кладбище переселяет задним числом?

Но это — лирика. Крыша, нормы довольствия, вечерние проверки и соседи по камере. Скорее всего в схеме они учтены, проработаны, и на каждом узловом пункте стоит свой человек, который с преступного замысла мает свою копеечку малую.

Но что они будут делать, когда произойдет рецидив «нового гражданина». Пальчики, фотографии, генетическая экспертиза — это же всё на раз вскроет подлог! В моем прошлом «дубаки» из-под Оренбурга хотя бы в Казахстан рабов продавали. Фактически давая гарантию, что в поле зрения системы человек больше не попадёт никогда.

Некоторыми своим мыслями я поделился с Ворониной. Опустив, естественно, Оренбург и арбузные плантации солнечного Казахстана. Начальница кивнула.

— Согласна, — чистый лоб Ворониной пробороздила глубокая складка. — Тоже об этом думала. Слишком нагло, слишком самоуверенно. Боюсь, прикрытие у начальника колонии свободно по Владимирскому кремлю гуляет.

Остальное она вслух не произнесла, но все — включая и неглупого меня — поняли. Если у ИТК-76 такая крыша, так может нам не включать режим героя? Как бы, да — зэков взяли на нашей, злобинской земле. Дело тоже, получается, наше. Но есть способы передать его по подследственности в Главк. Или тому же ИСИНу — сами пусть разбираются.

Вот только… Воронина, как и я, была опером. Ищейкой, которая взяв след, уже с него не сойдёт. Так что сама дело беглецов не отдаст. Забрать могут, но вот чтобы добровольно — фигушки. И все её мысли сейчас были именно об этом. Ввязываться или слиться?

— Так, народ, надо все это обсудить, — после недолгой паузы хлопнула в ладоши Аника. — Чтобы не повторять два раза, я, пожалуй, приглашу Пушкарёва и все проговорим. Понимаю, что вечер, у всех свои планы, но ситуация нестандартная, так что — извините.

Забрав распечатку у меня из рук, Воронина положила бумагу на свой стол. Определив плащ на спинку стула, она сразу же набрала Пушкарева.

— Товарищ подполковник… Да… Требуется ваше присутствие… Нет, Александр Сергеевич, не может ждать. Да, я видела сколько сейчас времени. Это важно. Спасибо.

Начальник райотдела ввалился в кабинет буквально через минуту, держа на сгибе локтя плащ с фуражкой. По его виду было понятно, что в кабинет он возвращаться не собирается. А по лицу — что надеется сильно у нас не задерживаться.

— Ну что там у тебя, Аника, — немного раздраженно буркнул он. Так же небрежно, как и она, сгрузил вещи на стол Мединской. — Конец дня, едрить, а они тут планёрку решили под вечер устроить. До утра не терпело?

— Вы же знаете, что я не паникерша, Александр Сергеевич…

— Вот давай без этого, а! По существу.

Воронина начала рассказывать про задержанных зэков. Парой предложений буквально — кто, откуда, где взяли. По большей части Пушкарев был в курсе — так-то весь отдел с ними сегодня игрался. Так что слушал спокойно, чуточку нетерпеливо кивая. Мол, ну давай уже, где жареные факты и нездоровые сенсации, из-за которых я до сих пор тут, а не на ужин к семье еду?

А вот продолжения он не знал.

Стоило только Ворониной продемонстрировать распечатки, и озвучить напрашивающиеся выводы, как спокойствие подпола словно порывом ветра сдуло.

— Едрить… — Пушкарёв устало прикрыл глаза, явно сдерживаясь, чтобы не выругаться. В ситуацию он вник сразу, поняв, чем это может пахнуть. Да что там может — уже пахнет. — Ну вот почему у вас всегда так? За что мне это? — вопросы были риторическими, поэтому мы все просто почтительно замерли. — Источник хоть надежный?

Одновременно с последним вопросом он ткнул пальцем в распечатку.

— Более чем, — кивнула оперша.

— Кто?

— Александр Сергеевич, — поджала она губы. — Это важно сейчас? Я скажу, если вам принципиально. Но не сейчас и не здесь!

Наблюдая за их диалогом, я заметил, что на просьбу уточнить личность информатора, Воронина, реагирует с едва заметным неудовольствием. Сделал очередную пометку относительно прошлого девушки. Явно оно непростое. Такие связи в двадцать пять — это не совсем нормально.

— Ладно, — Пушкарёв махнул рукой. — Информация надежная, но неофициальная. А раз так, то к делу ее не пришьешь, в суд не отдашь.

— Но проверить можно, — решил вылезти с репликой и я. Спокойно выдержал взгляды начальства. — Что? Ну очевидно же.

— Место что ли проклятое? — подпол демонстративно огляделся по сторонам. — Иначе почему все в этом кабинете такими дерзкими становятся? Михаил, по существу что-то сказать хотел или просто тишину заполнить?

Когда-то этот дядька проводил для княжича целую экскурсию по райотделу. Со всем уважением… А теперь вот растерял пиетет. Каких-то три недели, и я уже не княжич, а младший лейтенант.

— По существу, — я решил перевести фокус внимания на себя. Вообще-то, реплика должна была исходить от Ворониной, как от руководителя опергруппы, она даже к ней подвела уже. Но… на меня Пушкареву орать чуть сложнее. А значит к моменту когда подключится начальницу, он уже успокоится. — Дело грязное, следы могут затянуть нас на самый верх. Но мы можем дело довести до суда. Нужно только прямо сейчас решить, оставляем мы его у