Читать книгу - "Тёмные всадники - Тифен Сиовель"

– Я надеюсь, что множество рыцарей вашего уровня приедут, но еще больше надеюсь, что ни один из них не пригодится. Чтобы выиграть битву, достаточно одного храброго сердца. Вот, это вам. Внутри на коже выгравировано заклинание, которое должно принести вам удачу.

– Миледи, я не знаю… – сказал Энндал, отступая назад, когда она пыталась надеть свой талисман ему на шею. – Это языческая практика, инквизитор…

– В тот день, когда его молитвы уничтожат Мрачного короля, он сможет навязать мне все, что захочет. А пока позвольте мне верить так, как умею. Я не могу рассказать вам о своих чувствах в день похорон мужа. Но этот талисман очень важен для меня. Пусть напоминает вам о моей поддержке… Сегодня вечером монахи попытаются отговорить вас от охоты. Не позволяйте им запугивать вас. Я в печали, но мой муж поступил правильно. Я надеюсь, что вы тоже сможете следовать за своим сердцем.

На обычно безупречно спокойном лице рыцаря появился яркий красный румянец.

Опустив взгляд, он произнес низким голосом:

– Я сделаю все, что в моих силах. Обещаю вам.

6. На краю света

– Либо он видел ее где-то раньше, либо их души узнали друг друга. Одно я знаю точно – это была самая прекрасная любовь с первого взгляда, которую я когда-либо видела.

Лиз крепко сжала плечи Брисеиды, чтобы доказать свою правоту, и радостно залепетала ей на ухо, пока они шли по грязным мощеным улицам.

– В каком-то смысле даже жаль, – добавила она, перепрыгивая через лужу свиной крови, – мне нравилось, что Энндал свободен. Но получилось так красиво, так что можно не грустить.

– Она гораздо моложе его.

– И что? Любви все возрасты покорны.

– Ты думаешь, что любовь так сильно меняет человека?

Энндал не проронил ни слова с тех пор, как Кассандра оставила их с отцом Нарцисом, который присоединился к ним на патрульном пути. Отец Асемар попросил его проводить их в монастырь августинцев в нижнем городе. Все монахи и каноники Каркасона собрались там на ежегодное собрание штатов Лангедока, чтобы разместить великих глав церкви, прибывших из других мест, поблизости с собором.

– Конечно, – хихикнула Лиз. – Тебе еще многое предстоит узнать о любви, моя дорогая.

Брисеида кивнула, чтобы не спорить. Ей не нравилось, когда упоминали, что у нее нет опыта. Однако она не могла признать, что угрюмое выражение лица Энндала и внутренняя борьба, которую он, казалось, переживал, могли быть результатом именно любви. Он вышел из оцепенения только перед монахами и канониками, уже устроивишимися в большой монастырской трапезной. Отец Асемар попросил их сесть рядом с ним за главный стол. Аббат монастыря и несколько высокопоставленных священнослужителей восседали перед монахами за массивными деревянными столами.

Еда была благословлена, прозвучала молитва, а затем была подана трапеза. Энндал едва прикоснулся к чрезмерно соленой рыбе с репой. Под пристальным взглядом инквизитора он вежливо улыбался, кивал «да», «нет» на колкие вопросы настоятеля. Нет, король Арагона не собирался отказываться от своего решения прекратить торговлю с Каркасоном до тех пор, пока король Франции будет настаивать на возвращении земель, которые ему не принадлежат. Да, Энндал побывал на границе Испании и видел роты мавров, которые целыми днями молились Аллаху. Нет, два его цветных спутника не были маврами, но да, он встретил их на краю света, обратил в христианство и привез с собой.

Менг и Оанко кивнули в знак согласия, а аббат смущенно улыбнулся в ответ.

Смуглый цвет лица Оанко может быть оправдан слишком большим количеством солнца. Но желтая кожа и раскосые глаза не поддавались объяснению, и священнослужители и прохожие смотрели на Менга со смесью любопытства и страха, которая могла заставить воображение разгуляться.

Брисеида с интересом наблюдала, как суровые с виду монахи сосредоточенно глядят на дно своих тарелок, в то время как каждое их осторожное движение выдавало их растущий интерес к ответам рыцаря. Каноники собора в белых халатах слушали не столь смущенно.

– Что значит «край света»? – спросил один из монахов. – Как далеко вы зашли?

Аббат бросил на него укоризненный взгляд – не его дело задавать такие вопросы, – но тем не менее внимательно ждал ответа.

– На край изведанного мира, – сказал Энндал после минутного колебания. – Где можно встретить самых ужасных и необычных зверей.

– Вы сражались с драконами? – спросил каноник, сидящий в центре длинного стола, забыв принять незаинтересованный вид.

Все монахи теперь напряженно следили за каждым словом Энндала. Он вытер рот и посмотрел в глаза первому канонику:

– Я встречал не только драконов. Амазонки, восседающие на огромных морских конях, их золотые волосы шевелились в пене морской. Блемни, с глазами на животе, носами, вытянутыми из груди, и открытыми ртами у пупка.

Лиз позволила содержимому своей ложки упасть обратно на тарелку. Энндал сошел с ума?

– Почему у пупка? – спросил Эней, очарованный не меньше монахов.

– Блемни рождаются без голов.

– Они напали на вас? – спросил первый каноник.

– Блемни – существа злые, но не самые коварные. Я бы никогда не вернулся с края света целым и невредимым, если бы меня не защищала эмблема рыцарей Ордена Дракона. Однажды, когда я шел по следу Зверя Апокалипсиса, человек с ногами, как у лошади, предложил забраться ему на спину, чтобы помочь мне пересечь непроходимую расщелину. У меня не было другого выбора, кроме как смириться. Но как только я взобрался на него, кентавр галопом ускакал в противоположном направлении. Кожа его мужского торса изменилась, его крючковатые руки схватили меня за лодыжки и поразили параличом, чтобы я не мог убежать. Демон заманил меня во тьму, откуда он пришел. Паника, которая должна была охватить меня, когда я увидел, как вдали вырастают Уста адовы, испарилась, едва я прикоснулся к кресту Святого Георгия. Господь Всемогущий вдохнул в меня свою силу. Уверенной рукой я выхватил меч из-за спины и вонзил его в ребра кентавра, который отпрянул назад, почувствовав, как его пронзает священный клинок. Он позволил мне упасть, и я смог отползти. Ноги больше не слушались меня, слишком онемели от дьявольской метки.

Ошеломленные спутники Энндала смотрели на него с открытыми ртами, как будто у него на лбу вдруг вырос рог. Невозмутимый рыцарь поведал о своих сражениях с чудовищами, каждое из которых было невероятнее предыдущего. Только один раз его прервал маленький монах, сидящий на другом конце стола:

– А сети, – спросил он, – для чего вы их используете?

Взгляд Энндала упал на два сачка для ловли бабочек, установленных у стены в зале. Отец Нарцис не дал им возможности вернуться в богадельню, чтобы оставить свои вещи.

– Люблю ловить бабочек, когда не нужно сражаться.

– О… конечно, – сказал монах удивленно, но не переставая вежливо улыбаться.

– И, побывав на краю света, вы решили, что вы идеально подходите для охоты на вуивра? – спросил аббат, который, как и инквизитор, не переставал оценивать рыцаря во время разговора.

– Я отдал свое сердце и свою руку на служение нашему Господу. Я должен помогать его людям, куда бы меня ни позвали.

– Но Господь сам поставил это испытание на пути грешников. Вы действительно думаете, что помогаете жителям Каркасона, лишая их Божьего наказания?

Энндал задумался:

– Если Господь Всемогущий испытает своих овец, то такой скромный рыцарь, как я, не сможет остановить его. Не тревожьтесь, отец. Но я должен кое в чем признаться.

Он наклонился вперед, чтобы приблизиться к аббату, как будто собирался что-то сказать ему.