Читать книгу - "Люк Скайуокер и тени Миндора - Мэтью Стовер"

Так или иначе, по первому требованию властей пришлось доставить Лею на новое место. Пока они пересекали просторы галактики, чтобы добраться сюда, в эту систему, битва уже подошла к концу: имперские войска были разбиты, а все выжившие с позором покинули место сражения. Все, кроме пятисот или шестисот мандалорских наёмников, что не пожелали сдаваться и, выбрав своей мишенью столичный мир системы, оккупировали несколько тринейтрониевых энергостанций. Затем мандалорцы, которые, как известно, не бросали слов на ветер, пригрозили подорвать находившиеся в их распоряжении генераторы и тем самым освободить планету от трёх с половиной миллиардов жителей. И чтобы это произошло, хотя бы одному республиканскому кораблю достаточно было коснуться поверхности.

Проще говоря, мандалорцы захватили весь мир в заложники.

За все бесконечные часы напряжённых переговоров Хан уяснил лишь одно. Имперский военачальник, успевший сделать ноги из этой системы, напоследок обронил приказ: любыми доступными средствами воспрепятствовать союзу местных с Новой Республикой. Мандалорский же коммандер истолковал приказ по-своему, восприняв не иначе как «воспрепятствовать союзу любыми средствами, даже если придётся пожертвовать всеми, включая себя самих». Вот только Новая Республика совсем не намеревалась оставлять систему, богатую не только природными или производственными ресурсами, но и лояльно настроенными гражданами, которые во время межпланетного референдума подавляющим большинством проголосовали за членство в Новой Республике. Если точнее, девяносто семь процентов граждан не пожелали союза с имперцами. Хан про себя надеялся, что оставшиеся три процента откровенно твердолобых имперофилов живут где-нибудь по соседству с энергостанциями.

Итак, конфронтация вынудила обе стороны сесть за стол переговоров, отчего плавно зашла в самый что ни есть тупик. Рациональным словам и мягким убеждениям Леи мандалорский коммандер противопоставлял собственную непреклонность, подпитываемую тупым нерфьим упрямством. Дошло до того, что Хан стал нетерпеливо считать минуты до обещанного прибытия Лэндо.

Уже это само по себе являлось удивительным, и вовсе не из-за самого Лэндо, который нравился Хану, несмотря на их историю знакомства – длинную, запутанную и частенько с несчастливыми эпизодами, отчего их положительные взаимоотношения всё же омрачались временами. Нет, Хан томился в ожидании не Лэндо, а, скорее, ценного багажа, который тот должен был доставить на блюдечке к столу переговоров. Ну, почти багажа. Спутника.

В отличие от старины Хана, генерал Лэндо Калриссиан не покинул военной службы. На сегодняшний день он занимал высокопоставленную должность шефа службы спецопераций, что, правда, на взгляд Хана звучало так, будто его приятель-генерал подрабатывает на полставки каким-нибудь таксистом. Пользуясь полномочиями, Лэндо посетил мандалорский сектор космоса, где выловил единственного во вселенной человека, способного, по словам генерала, вправить мозги наёмникам-террористам. И теперь Лэндо мчал на всех парах в охапку с великим командиром Мандалорских защитников, известным как самопровозглашённый лорд Мандалор. Фенном Шисой собственной персоной.

Или, как давно постановил для себя Хан, то был сладкоречивый болтун Фенн, рисковавший целостностью своего черепа за то, что не сводил глаз с Леи.

Шиса и его подчинённые отказались от наёмничьих тягот, сформировав вместо этого коллектив гражданского ополчения и превратившись в эдаких добровольных хороших полицейских, творивших, понятное дело, исключительно благие деяния. То есть статус верховного «надмолорца» автоматически означал, что Фенн Шиса весь из себя такой благородный-преблагородный, самоотверженный пуще остальных, и, с какой стороны не посмотри, просто самый-самый лучший во всём. В общем, лучше тебя, ничтожество.

Если бы Хан трезво оценивал подобные ситуации (чего за ним не водилось), он признался бы, что проблема с вождём Защитников напрямую касалась больше Леи, нежели неприязни к мандалорцам. И если бы он оставался предельно честным с самим собой, то справился бы с червячком сомнений, который в таких случаях нашёптывал одно и то же. Красавчик Фенн Шиса и внешне лучше тебя. Чуткий льстец Фенн Шиса лучше тебя проявляет внимание к Лее. И – самое страшное – его ухаживания Лее, по-видимому, нравятся больше твоих.

Вот и сейчас только скрипя зубами, превозмогая вражду, он был вынужден заочно позволить Шисе возыметь удовольствие провести немного времени в одном помещении с Леей. Правда, там же в качестве сопровождающих присутствовали и несколько десятков офицеров, не говоря уже о патовой ситуации, которая требовала скорейшего, немедленного разрешения. Да, вот эти обстоятельства и сыграли решающую роль. Хан же посчитал, что, соглашаясь с необходимостью присутствия Шисы, он продемонстрировал личностный рост. Самую малость. Наверное.

Только что проделанные достижения утратили актуальность, когда Лея повернулась к нему и взяла за руку. Почти сходивший с ума Хан ожидал, что любимая принцесса сейчас признается на ушко, как сильно она ждала новой встречи с Шисой^[18].

Но этого не произошло. Вместо имени мандалорца прозвучало имя другого парня, дорогого её сердцу уже безо всяких сомнений.

– Хан, Люк в беде, – пробормотала она голосом на грани напряжения.

Повисший стул, на котором устроился Хан, мгновенно приземлился в исходное положение.

– Что?

Лея слегка помотала головой – жестом, слишком знакомым Хану и означавшим, что принцесса не понимает причины происходящего, но самое происходящее ей весьма не нравится.

– Эй, я тоже о нём беспокоюсь, но… – Хан успокаивающе сжал плечо возлюбленной. – Но он сам может о себе позаботиться, понимаешь? С такими-то всеумениями…

Он затих, почувствовав, как под ласкающими пальцами плечо только напряглось. Более того, её страхи теперь медленно, но верно передавались самому Хану.

– Дело не просто в миндорском рейде. – Лея прикусила нижнюю губку, отчего уголок рта украсился ямочкой. – Мне кажется… кажется, там творится что-то неладное. Что-то плохое.

– Что-то, с чем он может не справится? Речь и правда о Люке Скайуокере, о нашем мистере «Я должен в одиночку пойти к Вейдеру с Палпатином»? – Прозвучавшая фраза поначалу показалась остроумной, но всё-таки по какой-то причине была неубедительна. Хан продолжил попытки. – Разве у него вообще бывают безвыходные положения?

– Я… я не знаю, Хан! – Резкая перемена настроения уже ни в чём не уверенной Леи заставило сердце Хана точно так же резко ухнуть куда-то в пустоту. – Если бы знала, я бы даже не стала говорить, а нас бы здесь и след простыл.