Читать книгу - "Весь Роберт Джордан в одном томе - Роберт Джордан"

дугой, насколько позволяли веревки; глаза выпучены, из стянутого веревкой горла вырываются пронзительные крики – снова и снова. Внезапно вопли сменились громким хрипом, женщина забилась в судорогах, сотрясаясь с головы до пят, потом внезапно обмякла. Широко распахнутые глаза невидяще уставились в затянутый паутиной потолок подвала.

Возмущаться и проклинать не имело смысла, но Фалион выругалась не хуже любого конюха. Она в который раз пожалела, что здесь Испан, а не Тимэйл. Тимэйл умеет вытягивать ответы, у нее никто не умирал прежде, чем она добивалась, чего хотела. Конечно, Тимэйл слишком увлекалась подобной работой, получая от нее заметное удовольствие, но это делу не мешало.

Снова направив Силу, Фалион подобрала одежду женщины с грязного пола и набросила ее на голое тело. Красный кожаный ремень упал, она подхватила его и швырнула в кучу. Может, следовало действовать иначе, но порка, щипцы и раскаленное железо казались такими... грязными методами.

— Бросьте тело где-нибудь в переулке. Перережьте ей глотку, пусть все выглядит так, будто ее ограбили. Возьмите себе деньги из ее кошелька.

Двое мужчин, сидевших на корточках возле каменной стены, переглянулись. Арнин и Над могли быть братьями – оба черноволосые, покрытые шрамами, с маленькими блестящими глазками. Мускулов у них хватило бы и на троих, а может, еще и осталось; но важнее то, что у них хватало мозгов, чтобы выполнять простые приказания. Как правило.

— Простите, госпожа, – нерешительно произнес Арнин, – но никто не поверит...

— Делайте что велено, – сердито оборвав его, Фалион направила Силу, подняла Арнина и ударила спиной о камни.

Его голова дернулась, хотя, конечно, все это не могло причинить ему серьезного вреда. Над бросился к столу, приговаривая в испуге:

— Да, госпожа. Как прикажете, госпожа.

Когда она отпустила Арнина, тот, не издав ни звука, шатаясь, подошел к Наду и помог ему взвалить на спину тело, словно груду тряпья, и унести его. Да, теперь это всего лишь хлам. Фалион пожалела о своей вспышке – позволять раздражению брать верх нет смысла. Хотя иногда гнев, как ни странно, действовал. После стольких лет это все еще удивляло ее.

— Могидин... Ей это не понравится, – сказала Испан, как только мужчины вышли. Голубые и зеленые бусинки, вплетенные в бесчисленные черные косички, пощелкивали друг о друга, когда она покачивала головой. Все это время Испан оставалась в тени, сидя в углу, огражденная малым стражем, сплетенным так, чтобы она ничего не могла слышать.

Фалион чуть не бросила на нее гневный взгляд, но вовремя удержалась. Будь у нее возможность выбирать, она никогда не стала бы работать вместе с Испан. Испан была Голубой, во всяком случае когда-то. А возможно, и до сих пор. Фалион не считала, что больше не принадлежит к Белой Айя из-за того, что связалась с Черными. Голубые всегда были чересчур пылки и открыто проявляли свои эмоции, когда следовало сохранять бесстрастность. Рианна, еще одна Белая, – вот с ней было бы приятно работать. Хотя эта женщина имела странные, зачастую неверные понятия о том, какую роль в жизни играет логика.

— Могидин позабыла про нас, Испан. Или ты получила от нее весточку? Лично ты? Во всяком случае я убеждена, этого тайника не существует.

— Могидин говорила, что тайник точно есть. – Вначале голос Испан звучал сурово, но быстро потеплел. – Целое хранилище ангриалов, са’ангриалов и тер’ангриалов. Кое-что достанется нам. Собственный ангриал, Фалион! Может, даже са’ангриал. Она обещала.

— Могидин ошиблась. – Фалион наблюдала, как ошеломленная Испан широко распахнула глаза. Избранные всего лишь люди. В свое время Фалион тоже испытала потрясение, усвоив этот урок, но некоторые вопреки всему отказывались признавать очевидную истину. Избранные гораздо сильнее, несравненно больше знают и, очень может быть, уже бессмертны, но, судя по всему, они плели интриги и сражались друг с другом так же безжалостно, как два мурандийца, готовые выцарапать друг другу глаза из-за какого-нибудь одеяла.

Потрясение Испан мгновенно сменилось гневом:

— Есть же и другие, кто ищет их. Не может быть, что все это тоже ошибка. Есть Приверженцы Тьмы, которые тоже ищут; их, должно быть, направили сюда другие Избранные. Если ищут Избранные, как ты можешь говорить, что ничего нет?

Она не понимала. Если, несмотря на все усилия, вещь не удается найти, самое очевидное объяснение состоит в том, что ее просто не существует.

Фалион молча ждала. Испан не тупица, просто ею владеет благоговейный ужас, но Фалион верила в способность людей в конце концов осознавать то, о чем они в глубине души давно догадывались. Просто тех, у кого ленивый ум, приходится подгонять.

Испан принялась вышагивать туда-сюда, метя юбками и хмуро глядя на пыль и старую паутину.

— Здесь смердит! И грязно! – Она вздрогнула, заметив карабкавшегося по стене большого черного таракана. Вокруг нее возникло сияние – поток Силы шлепком раздавил насекомое. Скривившись, Испан вытерла о юбки руки, точно уничтожила таракана ими. У нее был чувствительный желудок, который, к счастью, не подводил, когда она занималась делом. – Я не сообщу о неудаче Избранной, Фалион. Она может заставить нас позавидовать участи Лиандрин, правда?

Фалион даже не вздрогнула. Она прошла в другой конец подвала и налила себе чашку сливового пунша. Сливы были старые, а пунш слишком сладкий, но самое главное, что руки у нее не дрожали. Страх перед Могидин совершенно естественен, но это не означает, что так же естественно поддаваться ему. Может, Могидин вообще умерла. Иначе она, конечно, уже вызвала бы их к себе или снова поймала в Тел’аран’риоде, чтобы они объяснили, почему все еще не выполнили ее приказа. Хотя логика подсказывала Фалион: пока она не увидела тела Могидин, разумнее всего вести себя так, будто та может появиться в любой момент.

— Есть способ избежать этого.

— Какой? Допросить всех Мудрых Женщин в Эбу Дар? Сколько их? Сотня? Или, может, тысяча? Или... Сестры во Дворце Таразин, кажется, могут кое-что знать.

— И не мечтай завладеть са’ангриалом, Испан. Ни в каких дворцах никаких тайных сокровищниц и хранилищ нет. – Фалион говорила холодным, размеренным тоном – тем более размеренным, чем сильнее волновалась Испан. Ей всегда доставляло удовольствие гипнотизировать вверенных ей для обучения послушниц звуками своего голоса. – Почти все Мудрые Женщины – дикарки, и никому из них скорее всего ничего не известно о том, что нас интересует. Нет такой дикарки, которая хранила бы у себя ангриал, а тем более са’ангриал, поэтому мы, сколько бы ни старались, не найдем ни одной из них. Наоборот, согласно всем архивным записям, дикарка, которая даже случайно наткнется на какой-либо предмет, связанный с Силой, постарается избавиться от него как