Читать книгу - "Дракон из Каэр Морхена - Герр Штайн"

давила на любое живое существо, к [Концепции Дракона] не принадлежащее. Так что пребывать здесь даже в фальшивых обликах двуногих…

— В общем… — слегка выгнул к нам шею с головой Борх. — Не стоит обращаться. И да, я поражён — ты смог догадаться до этой… Драконьей эссенции в свои годы. Называю я её, конечно, не так — у неё вообще официального названия нет, ибо большинство из драконьего рода в упор не видят разницы между ней и окружающей Силой Хаоса — ведь магии никогда не обучались, в отличии от нас.

— Ну, не сказать чтобы это было просто, да. — с задумчивыми нотками рыкающими звуками отвечал ему я, припоминая, что сам сначала не сразу отличил и считал, что для своего пламени и полёта, для этих инстинктивных подобий заклинаний, мы используем обычную магию, она же Сила Хаоса.

…Тем не менее, наш диалог не продолжился из-за того, что мы с помощью нового мощного взмаха крыльев нырнули под одну из каменных перегородок этой боковой части каньона, настигнув области, где сужающийся конец этого самого каньона резко становился тупиком, единственным входом в которой был большой неровный туннель.

Большой — в смысле там могли проползти одновременно штук десять меня — настолько эта штука была огромной, и бывшей явно искусственного происхождения.

Заметил и впечатлился этому не только я, однако на заданным вслух вопрос от Нимуэ, её отец лишь лаконично усмехнулся с помощью телепатии:

— Сами увидите.

Переглянувшись, нам оставалось только следовать за старшим, уже на одних лишь четырёх лапах пробираясь внутрь… Пока в конце туннеля наконец-то не появился свет, выйдя на который, мы…

Увидели в чём-то фантасмагорическую карину.

На большом плато, скрытым естественными стенами из пустынного камня, где всё ещё было немного воды и всякой растительности в виде некоего болота, лежал… Скелет.

Огромный драконий скелет.

Он был настолько огромен, что воображение поражал немало… Кхм. Вновь перёшёл на велеречивый стиль Мерлина-старика.

Нет, ну серьёзно, он был настолько огромен, что даже в драконьем своём облике я чувствовал себя как какой-то кошак перед огромным вараном — а разница в наших размерах была и то больше. Ведь одной только пастью обладатель такого скелета мог пожирать буквально десятки людей целиком.

— Э-это… — с пересохшей пастью вопросил я, пуча глаза настолько, насколько это вообще возможно в драконьем облике.

— Неужели… — раздался аналогичный по смысловой нагрузке голос Нимуэ, которая откровенно офигевала не меньше моего, рассматривая часть скелета крыла, которое возвышалось на десятки метров в воздух.

— Именно так. Позвольте представить дракона из времён настолько старых, что даже мы сами о них вспоминаем только в немногих наших легендах и мифах. — выйдя вперёд, пафосно взмахнул передней ладонью Виллентретенмерт. — Сильнейший, величайший и опаснейший дракон из когда-либо известных золотых и в целом драконов вообще. Создатель этого каньона, этой пустыни, единственный помнящий древние времена, приведшие к Первому Сопряжению Сфер — золотой дракон Зеррикантермент.

— Ты… — отмерев от огромного скелета, и мимолётом отметив некую пульсирующую красную сферу в центре его скелета в области ребёр, я перевёл взгляд на Борха. — Говоришь о нём так, будто он жив до сих пор…

— А ты догадливый… — оскалился зубастой пастью Виллентретенмерт. — Именно так… Вернее, не совсем так. Физическое его тело мертво, как вы видите. Это неоспоримый факт — ибо жил он настолько долго, что… Умер от старости. — развернувшись, отец Нимуэ слегка склонил голову перед скелетом. — Оттого я и решил, что он нам поможет. Ведь никто не слышал, чтобы дракон умирал от старости. И никто не слышал, чтобы у драконов не получилось создать яйцо, новую жизнь. Как по мне, между этим есть некоторая связь, и если уж он не поможет — не поможет уже никто, и…

— Отец. Он же мёртв. Каким образом тогда… — прервала батяню моя драконица, порядком раздраженная его словоблудием. — Крх…

Следом за ней придавило к земле нас всех троих, словно положив на плечи целую, мать его драконицу, гору.

О да, дорогая моя… Похоже он нас слышит.

И может даже после смерти воздействовать на это место — сосредоточение драконьей эссенции, что находилась в крайне великом количестве в именно той алой пульсирующей сфере, от которой исходили практически те же ощущения, что были в собранной из трупов драконьей концепции-эссенции, которую я повстречал напрямую.

И как оказалось буквально парой секунд позднее — я не прогадал с этим сравнением, ибо моё сознание вмиг оказалось совершенно в другом месте, явно не бывшим местом погребения самого огромного из драконов, что я когда-либо мог видеть.

Ворвавшись в битву драконов и каннибалов тогда, этот смог бы пожирать моих сородичей и искаженных плотью собратьев тварей буквально также как большие рыбы пожирают косяки рыб меньших.

…Ослепительный свет ударил в глаза, являя в своём сиянии просто титанических размеров фигуру, соответствующую размерам увиденного нами скелета.

Фигуру, что пришла с лучами солнца.

— Лишь детёныши остались в вашей эпохе. Печально сиё. — раздался рыкающий голос настолько громогласный, что мне захотелось прикрыть уши. Настолько сильно он бил по мозгам, словно прямо под ухом на полную громкость включили колонку с каким-нибудь роком.

— Детёныши?.. — кое-как смог выдавить я в ответ, ожесточённо мотая головой.

— Именно так. Когда-то, когда Виллентретенмерт ещё был молод — нас, стариков, было больше. Но все они либо покинули этот мир, либо погибли от старости — подобно мне. Невиданно это было тогда. Мы считали, что живём вечно. Что пока не оборвёшь нашу жизнь насильно… — огромная голова великого дракона слегка склонилась ко мне, едва не заставив отпрянуть. — Мы не умрём. Я считал также. Ведь я был самым большим. Самым могущественным — моё пламя плавило горы и могло выжигать целые тропические леса, превращая их на веки веков в пустыню. Ту пустыню, что нас окружает. Но потом мои крылья становились тяжелее. Подниматься в воздух было сложнее. Сражаться с порождениями моей собственной магии оказалось сложнее — да, ты всё правильно понимаешь, мой молодой собрат — все обитатели этой пустыни родились из моей драконьей эссенции — как ты её назвал… Мои раны становились всё больше и больше — я уничтожил почти всю угрозу тем двуногим, что взял с собой за горы. Я уставал. Год за годом. Метаморфизм более не помогал, предела своего достиг. Возможно, только возможно — я бы смог прожить ещё до этих лет, но в конце-концов исчез бы без следа… Отчего я решил пожертвовать остатками своей