Читать книгу - "Черный разрушитель - Альфред Элтон Ван Вогт"

— Лестер, не подниметесь ли вы сюда и не поделитесь ли своими соображениями? — с подчеркнутым дружелюбием предложил Кент.

Астроном поднялся на нижний ярус. Он был таким же высоким и тошим, как и Смит. Небесно-голубые глаза застыли на его бесстрастном лице. Однако начал он довольно эмоционально:

— Джентльмены, — сказал он, — три идентичные обитаемые планеты в последней солнечной системе представляют собой триплет искусственного происхождения. Не знаю, все ли вы знакомы с современной теорией образования планетарных систем. Те, кто не знаком, могут меня не понять. Так вот, согласно этой теории, гравитационное распределение массы в системе, которую мы только что покинули, противоречит законам динамики. Я с полной уверенностью могу утверждать, что по крайней мере две из трех обитаемых планет были намеренно перемещены в эту точку пространства. Я считаю, что нам следует вернуться и как следует обследовать их. Создается впечатление, что кто-то намеренно создает первобытные миры, а вот с какой целью — утверждать не берусь.

На этом он закончил свое сообщение и вызывающе посмотрел на Кента. Тот подался вперед и, как-то странно улыбаясь, проговорил:

— Ганли пришел ко мне и потребовал, чтобы я приказал вернуться. Поэтому я и созвал вас, чтобы обсудить и проголосовать его предложение.

Так вот оно что! Гроувнор вздохнул, далекий от восхищения Кентом, но отдавая должное расчетливости его действий. Он не предпринял попытки открыто выступить против оппозиции. Скорее всего, он возражал против плана астронома. Но, созвав совещание, на котором с его мнением могли не посчитаться, он тем самым доказал, что подчиняется законам демократии. Это был ловкий, если не демагогический ход — поддержать видимость демократии среди членов экспедиции.

И в самом деле, предложение Лестера вызвало серьезные возражения. Трудно было поверить, что Кент знал о них, — мог ли он намеренно игнорировать возможную опасность провала плана возвращения. Гроувнор терпеливо ждал, когда кончат задавать вопросы астроному. Когда тот ответил на них, когда стало ясно, что обсуждение подошло к концу, Гроувнор встал и заявил:

— Я бы хотел привести некоторые аргументы в поддержку точки зрения мистера Кента в этом вопросе.

— Но, мистер Гроувнор, — холодно заметил Кент, — было мнение, что дискуссия должна быть краткой, и стоит ли отнимать ценное время… — Тут он внезапно умолк. Вероятно, до него дошел истинный смысл слов Гроувнора. Лицо его потемнело. Он сделал какое-то неуверенное движение рукой, будто прося поддержки у аудитории. Но никто ни слова не произнес, и он, опустив руку, проговорил: — Вам слово, мистер Гроувнор.

— Мистер Кент прав, — твердо начал Гроувнор. — Решение слишком поспешное. Мы посетили всего лишь три планетарные системы, а необходимо посетить не менее тридцати, выбрав их наугад, а может быть, и больше. Это минимальное число, учитывая размеры наших исследований, для более или менее серьезных выводов. Я буду рад передать свои расчеты в математический отдел для уточнения. Кроме того, совершив посадку на планете, нам придется выйти за пределы защитного экрана. И тут мы должны быть готовы к отражению самой невероятной атаки со стороны чуждого нам интеллекта, способного в мгновение ока доставить через гиперпространство свои силы. Я представляю себе картину, как миллионы тонн вещества обрушиваются на нас, в то время как мы, совершенно беспомощные, сидим на этой планете. И мне кажется, что нам лучше потратить месяц-другой на тщательнейшую подготовку. В течение этого времени мы можем посетить столько солнечных систем, сколько будет в наших силах. И если там окажутся такие же первобытные обитаемые миры, можно будет без всяких сомнений принять гипотезу мистера Лестера, что это искусственно созданные планеты, — Гроувнор помолчал, потом спросил: — Мистер Кент, я правильно изложил ваше мнение?

Кент уже успел полностью овладеть собой.

— Почти, мистер Гроувнор, — он оглядел собравшихся. — Если нет других предложений, давайте голосовать за предложение Лестера.

Астроном встал.

— Я снимаю его, — сказал он. — Признаюсь, я несколько поторопился со своим проектом. — И он занял свое место.

— Может, есть желающие поддержать предложение Лестера? — спросил Кент. Все промолчали. — Тогда я прошу руководителей отделов приготовить план своих действий в случае успешной посадки на планету, которую нам неизбежно придется совершить, но в свое время. У меня все, джентльмены.

В коридоре Гроувнор почувствовал на своем плече чью-то руку. Он повернулся и узнал Маккэнна, главного геолога.

— Мы были так заняты все эти месяцы ремонтными работами, что я не имел возможности пригласить вас в свой отдел. Насколько я понимаю, когда мы высадимся на планете, оборудование геологического отдела будет использовано не только по прямому назначению. Тут очень понадобится некзиалист.

Подумав, Гроувнор согласно кивнул:

— Я буду у вас завтра утром. А сейчас пойду займусь рекомендациями для нашего исполняющего обязанности директора.

Маккэнн бросил на него быстрый взгляд.

— А вам не кажется, что он ими не очень-то заинтересуется?

Значит, остальные тоже заметили неприязненное отношение к нему Кента.

— Да, потому что он не доверяет частному мнению.

Маккэнн наклонил голову.

— Хорошо, мой мальчик, успехов вам.

Он уже отошел от Гроувнора, когда тот окликнул его:

— Как по-вашему, на чем держится популярность Кента как лидера?

Маккэнн помолчал в задумчивости, потом ответил:

— Он — человек. У него есть свои привязанности и своя неприязнь. Он вспыльчив. У него плохой характер. Он допускает ошибки и при этом делает вид, что не ошибся. Он весьма честолюбив и до безумия жаждет быть директором. После возвращения корабля на Землю директора экспедиции ждет мировая известность. В каждом из нас есть что-то от Кента. Он… как бы это сказать… ну, он просто человек.

— Должен заметить, — сказал Гроувнор, — что вы ничего не сказали о его профессиональных качествах.

— Вообще-то говоря, это в данном случае не так уж важно. У него есть эксперты, на которых он вполне может положиться, — Маккэнн поджал губы. — М-м-м… я затрудняюсь определить, в чем привлекательность Кента, но мне кажется, что ученые всегда готовы выступить на защиту своих идей. И им нравится, чтобы им возражали, и чем эмоциональнее, тем лучше, но в то же время недостаточно квалифицированно.

Гроувнор покачал головой:

— Я не согласен с вами, что директору не обязательно хорошо знать свое дело. Тут все зависит от личности и от того, как он использует свой громадный авторитет.

Маккэнн довольно долго рассматривал Гроувнора и в конце концов заключил:

— Люди, строго следующие логике, подобные вам, всегда с трудом понимают, как это кенты оказываются привлекательными для окружающих. И в политике у таких людей нет шансов победить кентов.