Читать книгу - "Рывок к звездам - Юлия Маркова"

Вообще-то под это описание прекрасно подходит что-нибудь медицинское. Или полевая аптечка-диагност, которая поможет выжить при покушении, если, конечно же, его сразу не разнесут на тысячу кусков. Или даже автономный «саркофаг Гиппократа» – устройство более высокого уровня, не нуждающееся во внешнем питании, способное само синтезировать медикаменты и обладающего встроенной функцией «стабилизации старения», то есть возможностями ограниченного продления жизни.

Правда, такой аппарат Александру Викторовичу жизнь мог не продлить, а сократить, ибо, узнай о нем представители нашего государства, за жизнь викиного папы я не дам даже ломаного медного обола. Наше государство – оно такое, мигом вспомнит обо всех грехах, неуплаченных налогах и прочем; арестует, засудит и конфискует, а потом, несмотря на «крышу», «лапу» и все прочее, либо сгноит в колонии, либо выпустит за бугор, но голенького как пупсик. Были уже прецеденты. У государства есть собственные люди, остро нуждающиеся в продлении жизни, и вы их все знаете. Одним словом, я был против передачи клиенту такой ценной штуки, тем более что она имела шанс сильно повлиять на мировую историю, но искин Кандид из каких-то своих соображений в итоге согласился, а кто я такой, чтобы мешать ему разбазаривать имущество корабля, тем более что в обмен на такой «саркофаг» викин папа обещал открыть в буквальном смысле неограниченное финансирование. Знает уже, что в материальном мы почти не нуждаемся и все наши потребности лежат в духовной сфере.

Итак, едва только предварительные переговоры закончились и искин Кандид сообщил клиенту, что означенный прибор в настоящий момент извлекается со склада, снаряжается, активируется и готовится к погрузке на шаттл, мы тут же перешли к основной повестке дня о том, где, когда, чего и сколько. В итоге удалось договориться об открытии его людьми (мои осуществляют приемку только на перевалочном пункте при посадке на шаттл) вербовочных контор в полутора десятках моногородов, где в кризис закрылись или произвели значительные сокращения крупные промышленные предприятия. Из-за этого социальная обстановка в этих городах опустилась за грань выживания и народ оттуда готов переезжать куда угодно, только их никуда ни зовут, везде дела обстоят так же, а кое-где и хуже.

Выслушав мои хотелки, Александр Викторович пожал плечами и сказал:

– Все хорошо, но не понимаю одного – зачем вам официально оформлять рекрутинговое агентство, да еще на федеральном уровне? У вас же классический случай фирмы-однодневки. К тому моменту, когда вам понадобятся эти самые официальные документы (потому что вас пришли проверять), вы уже давно будете находиться на другой планете и строить там свою империю, даже не заморачиваясь сдачей квартальных отчетов в налоговую инспекцию и иные государственные органы. Мои люди могут сделать гораздо проще. Найти каких-нибудь бомжей, открыть на их паспорта конторы «рога и копыта», аффилированные со мной банки дают этим конторам кредиты – и те начинают свою деятельность. Неделя, максимум месяц, и все – вы высосали эту точку досуха и переходите к следующей, где все проделывается по той же схеме. Или не переходите, если количества завербованного народу уже достаточно для отлета.

Подумав, я согласился и принялся объяснять викиному папе свою позицию:

– Понимаете, Александр Викторович, мне нужны трудяги, готовые впрячься в воз и тащить его вместе с остальными. Приветствуются люди любых рабочих специальностей – учителя, врачи, программисты, инженеры всех профилей, еще лучше конструктора. Таких в общей массе должно быть примерно треть. Остальные две трети должны составлять молодые люди от шестнадцати и старше, готовые делать любую работу, учиться тому, что требуется в жизни, служить в армии и воевать по приказу там, куда пошлют. И еще – в каждом отделении вербовочной конторы будут установлены психосканеры. Если рекомендация психосканера отрицательная, цвет сигнала красный или желтый вместо синего или зеленого, то таких людей к нам направлять ни в коем случае не надо, как бы ваши люди ни гнались за валовыми показателями. В любом случае при поступлении на борт «Несокрушимого» мы будем проводить повторную проверку поступающих людей, и если будет выявлен брак, мы вынужденно примем в отношении их самые жесткие меры.

– Выкинете в космос? – понимающе спросил викин папа.

– Да, выкинем, – ответил я, – у нас не будет ресурсов возиться с преступниками, тунеядцами, или сумасшествующими. Несколько случаев такого брака – и вас постихнут штрафные санкции; если брак станет массовым, то мы воспримем это как попытку подорвать наш проект и нанесем по вам удар возмездия. Но я надеюсь, что этого не произойдет, ибо именно с этой целью в вербовочные конторы и будут устанавливаться психосканеры.

– Хорошо, Владимир Владимирович, – с некоторой насмешкой, скорее над моим именем-отчеством, чем надо мной самим, произнес викин папа, – я предупрежу своих людей, что в гневе вы бываете страшны, и что я в случае их избиения и даже ликвидации по обоснованным мотивам, ни в коем случае не буду вступать с вами в конфликт. На этом все, позвольте откланяться, ведь у меня превеликое множество дел, в том числе и по вашему направлению.

Тогда же и там же.

Виктория Полянская, 17 лет, переводчик, секретарь-референт и администратор Е.И.В.

Мамочку я не увижу больше никогда, и это точно, папочку сегодня вижу в последний раз. Он ведь собирался приказать своим головорезам отбивать меня у Шевцова силой и только наличие у наших людей самого настоящего штурмового вооружения с «Несокрушимого» заставило его отказаться от этих безумных планов. Ну и еще то, что в самом начале я рассказала папочке чего стоит Шевцов, если его разозлить по настоящему, и как ему преданы, его люди, такие же безбашенные и готовые за командира в огонь и в воду.

С одной стороны, я, конечно, очень благодарна папочке за то, что он принял такое горячее участие в моей судьбе, а с другой стороны, скажите на милость, к чему все это могло привести. Ну, «освободил» бы он меня – и что из этого? Ведь мой социальный статус в этом мире называется «покойница», и доказывать обратное пришлось бы в результате долгих и нудных юридических процедур. А потом меня опять бы ждала прежняя жизнь с со стареющей нудной мамочкой, постепенно спивающимся папочкой, пустоголовыми, никчемными приятелями и приятельницами из «нашего круга». И самое главное, останься я дома, меня не покидало бы нависшее дамокловым мечом ощущение, что за всеми нами однажды «придут» – то ли конкуренты, решившие, что мой папа и все мы уж слишком сильно зажились на свете, то ли государство, не дождавшееся перечисления своих налогов. Одним словом, мрак.

А тут, наверху, я чувствую себя птицей, расправившей крылья. Лаура дет мне полезные советы, помогая из неуклюжей девчонки превратиться в прекрасную женщину. Шевцов стал со мной вежлив и предупредителен, и в его глазах все чаще и чаще проскакивают знаки вопроса, означающие ни много ни мало, а начало его открытого влечения ко мне. Люди, которые меня окружают, относятся ко мне с уважением, и те, которые не хотят делать этого по влечению души, все равно кланяются мне хотя бы из чувства самосохранения. Но таких немного, а в основном я купаюсь во всеобщем почитании. Шутка это, нет никого почитания, это просто я так мечтаю, просто люди относятся ко мне доброжелательно, кроме нескольких кумушек, вообразивших себе Бог знает что и решивших, что они не хуже меня, чтобы стать императорскими любовницами. Ну и пусть их, им же хуже в итоге будет. Если о распускаемых ими сплетнях узнает Шевцов, то прикажет отрезать дурам язык. За ним не заржавеет. Таким образом, все только начинается, а я уже счастлива до невозможности.