Читать книгу - "Люди загадочных профессий (сборник) - Иван Муравьёв"

– Вот именно! – провозгласил Пауа – Поколение за поколением считали свет чем-то данным, присущим, и никто не пытался в нём разобраться. А между тем, в нём самом – огромная загадка Мироздания. Идём дальше?

Два молчаливых согласия были ему ответом.

– Что требуется, чтобы попасть из одного Мира в другой?

– Ну, это как бы просто – ответил Дейос, но тон его выдавал сомнение – пешком или прыжком до Границы, и по ней – в другой Мир.

– Правильно! А напрямик, значит, нельзя?

– А напрямик – это как? – удивился Иллай, но тут же застыл, поражённый, некой аллегорией Великой Догадки.

– Вот, наш поэтический друг уже начинает понимать! И последний вопрос: сколько нас может находиться в одной точке пространства? Только не надо жеманиться, здесь все свои!

– Ч-четверо… запинаясь, ответил вполголоса Дейос.

– А почему не трое и не пятеро? Что в этом такого? Опять категория не философии, а науки, что бы не думали себе моралисты.

– Смотрите – ярился Пауа – Сколько поколений эти путеводные знаки были у нас не то, что на дороге – вокруг нас, везде! И, пока нас вот так вот не прижало – никто, туда их всех, никто!! Ни единой мыслью!!!

Он смолк и только яростно глядел по сторонам. Успокоившись, продолжил:

– У меня был друг. Там – и он указал ввысь, за Границ у – Он был очень хороший теоретик, не то, что я. И он построил очень интересную гипотезу. О том, что мы живём в псевдотрёхмерном мире.

– Псевдо – это как? – удивился Дейос.

– Псевдо – это значит, есть два измерения, по которым мы можем двигаться, ходить, прыгать. В них расположены наши дороги, постройки и чудесный садик Иллайя. А третье – мы движемся в нём ограниченно, в основном, когда… ну, то есть, тогда. Короче, во время продолжения рода. И он выдвинул гипотезу, что свет приходит как раз оттуда.

– А откуда он там берётся? – хмыкнул Дейос – Ты объясняешь неизвестное через непонятное. Да любой философ за такое…

– А вот я – не философ!! – прорычал Пауа – Я провёл эксперимент. И рассчитал размерность этого третьего измерения. Уже.

– То есть, ты хочешь сказать – Иллай, наконец, снова подал признаки жизни, – Что теперь можно будет прыгать между Мирами? Без Границ? Ведь, если свет проникает, то, значит, и мы?

– Этим мы как раз занимались, мы, с Киила – Пауа как-то сразу устал – Он передавал, я принимал. К сожалению, на той толщине, что мы имеем, точная фокусировка не удаётся. Я не теоретик, я грубо подсчитал, нужна огроменная площадь. Удаётся только частичная передача, фрагментами. Он как раз передавал, когда случилось это… Но вот мы и пришли.

Здесь явно была лаборатория. Или испытательный стенд, или стартовая площадка, короче – то самое нагромождение всякой всячины, которое обычно представляют себе при слове «наука». На самом входе переливался красками некий прибор. Пауа обошел его со всех сторон.

– Вот, первый практический результат. Измеритель третьей размерности. Мне кажется, оно должно истончиться, перед тем, как порвётся.

Он поманил друзей дальше в глубь своих развалов. Те пошли, пытаясь глазеть во все стороны сразу. Получалось плохо.

– Вот – сказал Пауа, когда они, наконец, вышли на открытое место – Вот он, передатчик в третьем измерении.

Передатчик был огромен. И еще он был неописуемо, вопиюще, невообразимо похабен.

– Теперь вы понимаете – вздохнул Пауа – из-за чего этой проблемой никто раньше не занимался. Из-за того же самого я ограничен в размерах. Ни один из моих соседей попросту не разрешит построить у себя такое.

Иллай и Дейос ошарашенно кивнули.

– Я что-нибудь придумаю – уверенно сказал Пауа – А теперь – идите сюда, здесь пульт.

Пульт управления этой штуковиной был ладным и удобным. Когда Иллай сел за него из любопытства, всё оказалось под рукой и не давило сложностью. “Вот так-то“ – подумал он – “Не только у меня есть чудесный садик“, а вслух сказал:

– Можно попробовать включить и что-нибудь передать?

– Можно, но только… вот, что…. – Пауа замялся – Разрыв грани на Сорок Второй случился как раз в момент передачи. Четвёртой по счёту, первые три прошли нормально. Но всё-таки… Я просто боюсь, что сама она как-то истончает ткань мира, или делает её неустойчивой. На одной пятой мощности я уже гонял, на ней не страшно. Можно попробовать.

Он сделал что-то, отчего пульт ожил и огоньки индикаторов поползли в разных направлениях.

– Сейчас, вот только нагреется… еще немножко… Пятая часть мощности есть. Вот, здесь нажимаешь и говоришь.

Иллай нажал где было сказано, отчего вся огромная конструкция озарилась, и вдруг оторопел: он не знал, что сказать. Только строчки, придуманные недавно, вертелись в памяти.

– Ты помнишь былое? – начал он.

И вдруг из-за лабиринта всякой технической рухляди, с того места, откуда они вошли, что-то заголосило, зазвенело и завыло.

– Гадство! – закричал Пауа – Гадское гадство!! Оно истончается!

Высоко над ними линия Границы задрожала и лопнула с тихим неслышным звоном, от которого сотрясся весь мир. Пауа, ощерясь, потянул что-то внутри конструкции, отчего она засияла ослепительным светом.

– Говори – приказал он – Читай! Оно пойдёт дальше, даю тебе слово!

…

Когда последние клочья пенной шапки развеялись над садом, Иринка снова принялась стирать. Но что-то не давало ей покоя, будто какая-то невидимая заноза угнездилась в груди. Всё ей виделся последний пузырь. Перед тем, как лопнуть, он брызнул в стороны какой-то сумасшедшей радугой. «Нездешнее» – пришло в голову книжное слово.

Даже мама забеспокоилась и отпустила её к подружкам раньше времени, сначала потрогав лоб и попросив надеть косынку. С подружками она тоже не бегала и не играла в мяч. Как-то так получилось, что они сели в саду в их тайном местечке среди кустов сирени и принялись рисовать. У Натки были цветные карандаши «Тактика», их привезла её тётка из самой Москвы. Разложив их на листьях, девчонки погрузились в работу. Через полчаса любопытная Мила заглянула за Иринкино плечо.

– Ой, как красиво!

У Иринки получился садик с малюсенькими деревьями, но словно настоящими, с игрушечным утёсом и речкой с мостиком. На горке стояла скамеечка на низеньких резных ножках, отчего и было понятно, что все деревья, и речка, и валуны на самом деле крошечные, немногим выше колена. Над ними Иринка почему-то изобразила звёзды, тесно-тесно друг к другу, огромной синей полосой.

– Таких звёзд не бывает! – заявила Натка.

– А у меня бывает – спокойно ответила Иринка – Я их как будто во сне видела.

Она вернулась под вечер, помогла соседке доить корову и получила за это крынку молока. Сняла с верёвки уже подвысохшее бельё и отнесла ближе к кухне, чтобы мама погладила. Мама была на кухне и варила похлёбку из крупы и костлявой пайковой говядины. Посмотрела на Иринку сначала чуть встревоженно, потом спокойно: