Читать книгу - "Книга Странных Новых Вещей - Мишель Фейбер"

В глазах Господа все мужчины и женщины нагие. Одежда — фиговый листок, не более. А тела под одеждой — лишь еще одна прослойка, одеяние из плоти под непрактичной оболочкой тонкой кожи разнообразных оттенков розового, желтого и коричневого. И только души реальны. С этой точки зрения просто невозможны такие вещи, как социальная напряженность, стыд или смущение. Все, что тебе нужно, — это приветствовать душу ближнего своего.

Услышав приветствие Питера, Станко поставил бутылки, поднял глаза и широко осклабился. Китаец салютовал поднятым вверх большим пальцем. А женщина, дремавшая с открытыми глазами, увы, дернула ногами с испугу, плеснув кофе себе на колени.

— О боже!.. — воскликнул Питер и бросился к ней. — Простите, я не хотел!

Теперь она совершенно проснулась. На ней были надеты свободная длинная рубаха и штаны, такие же, как у Грейнджер, только бежевые. Разлитый кофе растекся на них большой коричневой кляксой.

— Ничего, все в порядке, — ответила она. — Он не слишком горячий был.

Что-то пролетело у самого лица Питера и приземлилось женщине на колени. Это было кухонное полотенце, брошенное Станко. Та спокойно принялась промакивать и тереть. Она подняла подол, под ним на хлопковых брюках виднелись два бурых пятна.

— Я могу вам помочь? — спросил Питер.

Она засмеялась:

— Это вряд ли.

— Моя жена оттирает кофейные пятна уксусом, — сказал он, не отрывая взгляда от ее лица, чтобы она не подумала, что он разглядывает ее бедра.

— Это не настоящий кофе, — ответила женщина. — Не беспокойтесь.

Она методично и неторопливо скомкала полотенце и положила на край стола. Затем откинулась на спинку кресла, судя по всему не слишком спеша переодеваться. Джазовый «мьюзек» умолк на мгновенье, а потом пара щеток защекотала тарелки и барабан, что-то выдохнул саксофон, и бренчание возобновилось. Станко занялся чем-то тактично-шумным, китаец штудировал журнал. Спасибо им, они пытались создать для него пространство.

— Я упустил шанс представиться, да? — спросил он. — Я Питер.

— Моро. Приятно познакомиться. — Женщина протянула ему правую руку.

Он чуть замешкался, прежде чем пожать ее, только теперь заметив культю на месте одного из пальцев; мизинца тоже недоставало. Рукопожатие у нее было крепким, уверенным.

— Знаете, это очень необычно, — заметил он, садясь за ее столик.

— Несчастный случай на фабрике, — пояснила она. — Такое каждый день случается.

— Нет, я имел в виду то, что вы протянули мне именно эту руку. Я встречал много людей без пальцев на правой руке. Они всегда протягивали для рукопожатия левую. Потому что не хотели смущать того, с кем здоровались.

Она, кажется, немного удивилась:

— Неужели это правда?

А потом со смехом встряхнула рукой, словно говоря: «Некоторые люди такие чудные». Взгляд у нее был прямой, однако сдержанный, будто идентифицируя его для личного дела, чтобы после уложить все признаки в пока еще пустой файл с пометкой «Миссионер из Англии».

— Я только что ходил прогуляться, — сказал он, махнув в темноту за окном. — Первый раз.

— Не много там увидишь.

— Ну да, ночь.

— Даже днем там мало что увидишь. Но мы работаем над этим. — В ее голосе не было ни гордости, ни пренебрежения, она просто сообщала.

— А какова ваша профессия здесь?

— Я инженер-технолог.

Он позволил себе ошеломленное выражение лица, сигнализируя ей взглядом: «Объясните, пожалуйста». Она парировала этот взгляд, послав сигнал: «Уже поздно, и я устала».

— Еще, — прибавила она, — я выполняю кое-какую работу на кухне, готовлю, пеку каждые девяносто шесть часов. — Она запустила пальцы в волосы, седые у корней и насыщенно-черные с оранжевым на концах. — Это развлекает, я с нетерпением жду своих дежурств.

— Волонтерите?

— Нет, это часть моих обязанностей по графику. Вы увидите еще, что у нас тут многие выполняют более одной функции.

Она встала. И еще до того, как она протянула руку, Питер сообразил, что разговор окончен.

— Надо бы мне почиститься, — пояснила она.

— Приятно было познакомиться, Моро, — сказал он.

— Взаимно, — ответила она и вышла.

— Хорошо готовит дим-сум, — заметил китаец, когда она ушла.

— Простите, что? — переспросил Питер.

— Тесто для дим-сум очень трудно замесить, — сказал китаец. — Оно рассыпчатое. Тесто это. Но она хорошо его готовит. Всегда заметно, что она дежурит по кухне.

Питер пересел на пустой стул возле китайца.

—Я Питер, — представился он.

— Вернер, — ответил китаец. Его пухлая рука со всеми пятью пальцами тщательно отмерила крепость рукопожатия. — Так вы осматривались?

— Пока не слишком долго. Я все еще чувствую усталость. Только прибыл.

— Чтобы освоиться, нужно время. Надо, чтобы молекулы внутри вас угомонились. Вам когда на смену?

— Э-э... Я, собственно... Я тут в качестве пастора. Думаю, что моя смена будет длиться все время.

Вернер кивнул, однако некое подобие удивления пробежало по его лицу, словно Питер сию минуту признался в том, что подписал сомнительный контракт без должной юридической поддержки.

— Делать Божью работу — это радость и привилегия, — сказал Питер. — Я не нуждаюсь в перерывах.

Вернер снова кивнул. Питер одним глазом приметил, что журнал, который он читал, назывался «Пневматика и гидродинамическая информатика», с красочной фотографией внутренностей какого-то механизма на всю обложку и броским подзаголовком: «СДЕЛАЕМ ШЕСТЕРЕНЧАТЫЙ НАСОС ЕЩЕ УНИВЕРСАЛЬНЕЕ!»

— Эти пасторские дела... — сказал Вернер. — А в чем именно они заключаются? В повседневном плане?

Питер улыбнулся:

— Нужно подождать и увидеть.

— Увидеть, как обстоят дела, — предположил Вернер.

— Вот именно, — ответил Питер.

Его снова засасывала усталость. Он чувствовал, что вот прямо сейчас сползет со стула и растечется по полу лужицей, которую Станко вытрет шваброй.

— Правду сказать, — сказал Вернер, — я не слишком секу в религии.

— А я не слишком секу в пневматике и гидродинамике, — сказал Питер.

— Это и не по моей части тоже, — сказал Вернер, с усилием потянувшись к стопке, чтобы вернуть туда журнал. — Просто взял его из любопытства. — Он снова посмотрел на Питера. Ему надо было кое-что прояснить. — В Китае в какой-то момент вообще не было никакой религии, типа во время правления одной из династий.