Читать книгу - "Памирская жуть - Татьяна Майзингер"

Пауза затянулась. Люди теперь наблюдали за пляшущими буравчиками уже совершенно другими глазами. И только Семен, отвернувшись в сторону, ехидно улыбался. При этом делая вид, что рассматривает что-то не менее интересное в дрожащей от жары дали.

– Семен, – вдруг подал голос Макс, – это что же получается, в белой могиле живет ведьма?

В ожидании ответа он напряженно всматривался в очередную пылевую круговерть, которая быстро приближалась со стороны мазара.

– Выходит, что так! Только не берусь сказать, в какой… – Эти слова заставили всех вновь обратить свои взоры на Семена Зуброва.

– Что ты имеешь в виду? – Алекс перестала переводить и спросила своего друга по-русски.

Зубров подал ей знак, чтобы она продолжала перевод, и уточнил:

– Вы же сами видите, что возникают вихри у мазара, а исчезают у кишлака. Я склонен полагать, что сия усыпальница никогда и не принадлежала какому-то древнему батыру. Скорее всего, здесь находилась могила какой-нибудь «богомерзкой бабы». А первые поселенцы могли принять скромный холмик у дороги за последнюю обитель неизвестного героя. Ибо какой дурак, если он не герой, стал бы забираться в такую глушь? Ну, и возвели над ним этот мазар. Как ты думаешь, Сандра? Ты ведь историк.

Семен приподнялся на локтях и с интересом посмотрел на австрийку.

– Очень интересная теория. Нет, правда! Но если бы ты привел хотя бы одно доказательство.

Сандра хитро смотрела на Зуброва поверх солнцезащитных очков, словно вызывая его на дискуссию.

– Есть тут одна деталь, которая не дает мне покоя… – не заметив подвоха, признался Семен. – Неудачное это место для кишлака. Понимаешь, горцы – они ведь тоже не дураки. Нелегкая жизнь в горах научила их разбираться в выборе мест для жилья. А здесь произошла явная ошибка. К примеру, эта скала, которая буквально нависла над поселением. Ведь это постоянная угроза! А жизнь под постоянной угрозой может иметь непредвиденные последствия для человека. Для его здоровья и самочувствия.

– Вот и я то же говорю! – вмешался Макс. – Что когда-нибудь накроет эта…

Договорить он не успел, так как его перебила сразу ставшая серьезной Сандра:

– Мне кажется, я тоже чувствую здесь присутствие геопатогенной зоны…

Чтобы несколько разрядить напряженную невеселой темой обстановку, Семен спросил:

– Кстати, вы в курсе, как можно бороться с этими «ведьмиными» вихрями?

Люди отходили от оцепенения и отрицательно качали головами.

– Нужно взять что-нибудь острое и быстро воткнуть его в самый центр вихря, в так называемый ведьмин глаз. – Семен довольно улыбался. – И тогда он распадется, а ведьма сдохнет.

– Ну, это нетрудно проверить! – поднимаясь с корточек, отреагировал Макс.

Со стороны базара как раз приближалось, весело подпрыгивая, очередное завихрение. Но за несколько шагов до Макса «ведьмин танец» замедлил ход, словно догадался, что молодой человек задумал в его отношении что-то нехорошее. В руке Шмидта вдруг блеснуло что-то металлическое, и прежде чем кто-либо из присутствующих сумел хоть как-то отреагировать, молодой человек прыгнул.

Дальнейшее произошло так внезапно, что невольные зрители только ошеломленно хлопали глазами. Макс изловчился и послал свой нож в самый центр по-живому уворачивающегося от него вихря. Оружие с неприятным звуком вошло в твердую каменистую почву и в одно мгновение прекратило существование «ведьминого танца». Вихрь бесследно исчез. А протяжный и какой-то нечеловеческий вой огласил окрестности кишлака. Макс побледнел и еще какое-то время неподвижно стоял на тропинке. Вихрей больше не появлялось. Придя в себя, он выдернул нож из земли.

– Макс, ты что, ранен? – не отрывая глаз от оружия, бесцветным голосом спросила Алекс.

И только сейчас путешественники увидели стекающие с лезвия темно-вишневые капли…

Праздник, устроенный горцами в честь приезда гостей, удался на славу. Сразу было видно, что они умели и любили праздновать. Экспедишники с удовольствием пили и ели под непривычные для слуха европейцев национальные мелодии Афганистана. Заколотые по такому случаю бараны, истекая жиром, медленно вращались на вертелах и потом, с мастерством разделанные, в виде ароматных кусков мяса перекочевывали на широкие серебряные блюда. Бойкие молоденькие девушки-афганки разливали крепкие напитки, звоном своих многочисленных украшений внося неповторимый колорит во все происходящее. Из-за высокого пламени костров, бросавшего ввысь мириады беснующихся искр, небо казалось почти черным. А скользившие по скалам тени, которые отбрасывали танцевавшие у костра, казались вызванными к жизни отголосками давнего прошлого.

– Что у вас там сегодня произошло? – спросил Патрик Крюгер, обращаясь к Семену по-русски.

После ознакомления группы с походным снаряжением он почти на весь день исчез из поля зрения экспедишников.

Семен спокойно допил вино и только потом ответил:

– Трудно сказать, что это было… Но то, что я с тех самых пор стал верить в существование потусторонних сил, это точно!

И Зубров вкратце поведал руководителю фирмы «В погоне за неведомым» о произошедшем.

Патрик внимательно выслушал сообщение и сказал:

– Все это действительно странно! Я практически все время находился в кишлаке, а лагерь в двух шагах от селения, и абсолютно ничего не слышал.

Семен пожал плечами, явно не желая больше говорить на тему, в которой слишком мало понимал.

– А что это с Хорстом? – переводя разговор, спросил он. – Если судить по его кислой физиономии, у него что-то случилось.

– Так оно и есть, – отозвался Патрик. – Профессор Шиллинг получил сообщение, что скончался его хороший друг… Тур Хейердал.

– Это который на папирусной лодке, что ли, плавал?

Семен продолжал смотреть на Хорста, который без аппетита ел.

– Совершенно верно! Последний великий путешественник нашего времени, норвежский исследователь Тур Хейердал. Мне несколько раз доводилось у него консультироваться. А с профессором Шиллингом их связывали долгие годы дружбы.

– Да, все когда-нибудь заканчивается, – задумчиво произнес Зубров.

Подогретая хмельным вином молодежь с удовольствием танцевала. Макс с Мартином позаимствовали у практически никогда не расстававшихся со своим оружием горцев их пояса с кинжалами и теперь как заведенные скакали вокруг обряженной в национальные одежды Калугиной. Все трое весело визжали, чем вызывали у аборигенов громкие восторженные возгласы. И только Сандра, беспечно смеясь над выкрутасами своих молодых спутников, продолжала сидеть. Время от времени австрийка ловила на себе заинтересованные и откровенно голодные взгляды афганских юношей.

Ни с того ни с сего музыка вдруг оборвалась, и танцующие в недоумении стали вертеть головами. Откуда-то с края кишлака приближался поначалу несколько странный, похожий на пчелиный, шум. Постепенно он перерос в громкий гомон. И чем отчетливее становились отдельные голоса, тем явственнее чувствовалось нараставшее напряжение. Горцы из соседних селений стали быстро, но с видимым нежеланием собираться домой.