Читать книгу - "Последний вольный - Виктор Волох"

же оборвавшийся глухим ударом. Следом грохнуло так, что затряслись стены, красно-черная вспышка магии Смерть и Огня ударила в Стража.

Ответ не заставил себя ждать. Лестничный пролет озарился ослепительно-белым светом, и раздался звук, похожий на взрыв бытового газа.

Я не знал, заметили меня или нет, и не собирался останавливаться, чтобы спросить. Я несся к выходу со скоростью, которой позавидовал бы любой уходящий от погони гопник.

В нижнем зале Урании, среди глобусов и метеоритов, следов битвы не было, Горелый и его команда, видимо, прошли порталом или под отводом глаз.

Хорошая новость: трупы охранников Совета всё еще валялись за стойкой, и никто не преграждал мне путь.

Плохая новость: подкрепление только что прибыло.

Их было пятеро. Они входили через главные стеклянные двери, слаженно, веером, перекрывая сектора обстрела.

Боевики Совета. Это не участковые и не ППС. Это, мать их, магический СОБР. «Чистильщики». Элита, упакованная в зачарованные бронежилеты, с артефактами на поясах и с лицензией на убийство. Они пришли не разбираться, кто прав, а кто виноват. Они пришли зачищать территорию.

Но у них был один недостаток: они не знали, что я здесь. А я знал о них за две секунды до того, как они вошли.

Едва достигнув подножия пандуса, я сунул руку в правый карман и выдернул мраморный шарик с пойманным туманом.

— Ловите, мужики! — крикнул я, швыряя сферу об пол.

Хрусталь разлетелся вдребезги.

Сжатый, концентрированный туман, взятый с ночной Яузы, рванул наружу, как пена из огнетушителя. За долю секунды огромный зал заволокло плотной, молочно-белой пеленой. Видимость упала до нуля.

Маги Совета исчезли в этом «молоке», ругаясь и активируя сканеры.

Я не стал ждать, пока они перестроят зрение. Нырнул в туман рыбкой, полагаясь не на глаза, а на нити вероятности, которые светились в моем сознании, указывая путь между колоннами и витринами.

В идеальном мире я бы просто проскользнул мимо них под прикрытием тумана и оставил бы их разбираться с тем адом, что творился наверху. Но мы живем не в идеальном мире, а в Москве.

Командир группы захвата оказался тертым калачом. Он не стал ждать, пока туман рассеется сам. Едва белесая пелена накрыла зал, он рявкнул команду и выставил щит, перекрывая главный выход. Я понял, что к дверям мне не прорваться, меня спеленают раньше, чем я коснусь ручки.

Пришлось импровизировать.

Я резко заложил вираж вправо, уходя с линии огня в боковой коридор, ведущий к гардеробу и входу в «Лунариум». Скользнул в темный проем ровно за секунду до того, как один из бойцов Совета, штатный «воздушник», хлопнул в ладоши.

Резкий порыв магического ветра сдул мой туман, как пыль с полки. Зал снова стал прозрачным.

Я успел вжаться в нишу за вендинговым аппаратом с кофе, плотнее запахивая «Морок». Ткань плаща мгновенно мимикрировала под серый пластик и темную стену.

Боевики Совета перегруппировались у турникетов.

— Куда он делся? — резко спросил командир.

Это был крепкий мужик лет пятидесяти, с армейской стрижкой и седым ежиком волос. Лицо у него было такое, будто он им гвозди забивал, жесткое, лишенное эмоций.

— Не вижу, — отозвался другой маг, сканируя зал через тактический визор. — Теплового следа нет. Портала не было.

— Он не мог уйти так быстро… — начал третий.

— Не знаем, — отрезал командир. — Может, у него артефакт невидимости. Внимание! Блокировать периметр. Работаем по секторам. Прочесать всё, от туалетов до касс.

При должном усердии и наличии времени опытный поисковик может найти даже человека в плаще-мороке. Я знал, что эти ребята, если дать им минут пять, вычислят меня по косвенным признакам, по движению воздуха, по запаху, по интуиции.

Я также знал, что пяти минут у них нет.

«Воздушник», который развеял мой туман, первым дернулся, поворачивая голову к спиральному пандусу.

— Слышите? — бросил он. — Движение сверху.

Группа реагирования мгновенно развернулась, беря на прицел спуск с верхнего уровня.

Они ожидали увидеть меня. Одинокого беглеца.

Вместо этого на лестнице послышался топот, больше напоминающий бег стада испуганных бизонов. Через секунду из полумрака вылетели трое Темных магов.

Они неслись, спасая свои жизни.

Даже с моего места было видно, что выглядят они паршиво. Пальто Горелого дымилось в нескольких местах, будто его пытались использовать как фитиль. Хазад хромал еще сильнее, подволакивая ногу, но страх гнал его вперед быстрее ветра. Женщина бежала чуть позади, и её аура пульсировала хаосом.

Командир Совета шагнул вперед, поднимая жезл:

— Стоять! Именем Сове…

Договорить он не успел.

Следом за беглецами, буквально наступая им на пятки, на лестницу вывалился элементаль.

В узком пространстве музея он казался огромным, сгусток слепящего белого света, окруженный короной из молний. Он ревел, и этот звук был похож на грохот товарного поезда в туннеле. Бетонные перекрытия задрожали, стекла в витринах с метеоритами лопнули, осыпая пол осколками.

На лице командира Совета на долю секунды отразилось выражение «да вы издеваетесь», а потом началась бойня.

Элементали — это не духи в привычном понимании, а живые кирпичи мироздания. Называть их тупыми неправильно, они просто мыслят другими категориями. Но одно можно сказать точно: они сильные. Ветряна, например, может превратить вас в облако пара за долю секунды, даже не заметив этого. А потом развеять этот пар над МКАДом так, что ваши молекулы окажутся одновременно в Бирюлево и в Химках. Поэтому маги стараются с ними не ссориться.

Тот парень, что парил над лестницей, определенно был из «высшей лиги».

Ростом он был метра три, не меньше. Грубая гуманоидная фигура, сотканная из бело-голубых молний и плазмы. Он плыл, освещая зал мертвенным светом сварки, и его пустые глаза смотрели на магов с интересом ребенка, нашедшего муравейник.

Командир группы Совета что-то проорал, но его голос утонул в грохоте. Пятеро боевых магов, и Светлых, и Темных, забывших о вражде, ударили одновременно. Огонь, лед, кинетические удары слились в один поток. Элементаль ответил. Лестница превратилась в филиал ада: молнии били в щиты, бетон плавился и стекал по стенам.

Я к этому моменту уже бежал. Для Видящего оказаться между молотом и наковальней — плохая примета. А здесь наковален было четыре: Темные, Совет, Элементаль и моя собственная глупость.

Я пролетел мимо макетов ракет-носителей «Восток» и «Протон», свернул за огромный глобус Луны и нырнул в темный угол экспозиции «Покорение космоса», где стоял спускаемый аппарат. Вытащил стеклянный стержень и зашептал в него, срывая голос:

— Ветряна! Дочь Стрибога, хозяйка сквозняков! Да плевать, как тебя там! Это я, Максим! Вытащи меня отсюда, мать твою, прямо сейчас!

Сзади грохнуло так, что зазвенели стекла