Читать книгу - "Руины тигра – обитель феникса - Ами Д. Плат"

Я прикусил губу, чтобы не раскрыть себя. Ну и разговоры с отцом!

– Прекрасно. Как только госпожа Сюэ вернётся, пусть восстановит документы и отправит людей ко мне! Покупатели ждут и будут недовольны задержкой. Если вы не поторопитесь, подорвёте мою репутацию, и вам не поздоровится.

– Сожалею, господин Ван, – как болванчик, повторил мужчина, – но это не наша вина. Мы сделаем всё возможное, чтобы ускорить процесс. Я могу написать…

– Нет! Пустите меня! – Слова работника госпожи Сюэ прервал истошный крик.

Во внутренний сад, который просматривался со всех сторон дома, ввалился какой-то человек, за которым гналась охрана. Он корчился и извивался, как сумасшедший, и никто не мог его схватить. Собеседники вышли на шум, и отец сразу увидел меня: от растерянности я и не подумал спрятаться.

– Ван Гуан! Что ты здесь делаешь?

– Тебя ищу, – чистосердечно ответил я, и оба мы уставились на сумасшедшего в саду.

– Снова приступ помешательства, – покачал головой собеседник отца.

– Господин Фан, почему в вашем заведении охрана не следит за порядком? Надеюсь, мой товар будет цел и невредим!

– Уверяю, с вашими людьми ничего не случится, – отозвался мужчина, и отец зло на него глянул. – К сожалению, нам никак не уберечься от припадков. Сколько бы люди ни винили злых духов, всё дело в опиуме. От него сходят с ума. Им всегда нужно ещё, даже когда кончаются все деньги.

Отец бесстрастно глядел на мучения незнакомца.

– Пойдём отсюда, сын.

Мы двинулись к выходу. Охранники в это время всё-таки смогли изловчиться и схватить буйного за руки, но тот с недюжинной силой дёрнулся и вырвался. Из складок одежды он достал длинный нож и кинулся в сад, к гостям, которые не успели вовремя спрятаться.

Одно движение – и девушка с перерезанным горлом рухнула на высаженные хризантемы. Красные капли запятнали прекрасные, не успевшие распуститься бутоны. Помешанный бросился к следующей жертве.

– Уходим, – позвал отец.

– Ты разве не хочешь помочь? Он убьёт ещё кого-нибудь.

– Это не наше дело.

– Будьте вы прокляты, – взревел буйный. – Я убил всю семью! Они не отпускали меня! Мне нужно ещё! Мне нужно забыться!

Отец покачал головой и двинулся вперёд, но тут, видимо заметив движение в тени, убийца бросился к нам. Я выхватил меч, выставил перед собой, и незнакомец с разгона налетел грудью на мой клинок. Он замер, раскинув руки, и я привычным, отточенным на тренировках движением выдернул меч.

Мужчина грузно рухнул к моим ногам. Я почувствовал на плече ладонь отца.

– Идём. – Короткое слово упало, как капля крови с листа хризантемы. В глазах у меня потемнело, но отец не дал мне рухнуть на месте. Мы спокойно вышли из притона, где люди продолжали отдыхать, а служанки уже сбежались, чтобы убрать тела, кровь и восстановить порядок в саду.

– Твои движения точны и выверены, – похвалил отец, когда мы оказались на улице, залитой осенним туманом.

Глава 9

Чем севернее продвигался отряд, тем желтее становилась листва. Красные клёны будто указывали нам путь домой, но почему-то виделись дурным предзнаменованием. Не хотелось ехать верхом, я попросил о собственном паланкине и теперь взирал на мир из-за алой занавеси. Читал свитки, но всё время сбивался.

Бывало, в окно влетал подхваченный ветром лист, и я долго крутил его в руках. Багряный, резной, с острыми кончиками, он походил на замысловатую чешуйку, что через сезон рассыплется в прах, и остро напоминал о том, как алела на моих ладонях кровь того человека.

Мне доводилось смертельно ранить кого-то в битве, но в тот раз всё было иначе.

Однажды в горах, во время ночного привала, я услышал вдалеке пение и покинул свою палатку. Охрана спала.

Я двигался на звук и вышел к маленькому водопаду, едва ли с человеческий рост. На камнях сидела за ткацким станком девушка, её инструмент был искусно выполнен и переливался, словно целиком покрытый перламутром. Уж не сон ли это?

– Как тебя зовут? – спросил я у незнакомки.

– Цзяорен[21].

– Где ты живёшь?

– В реке, – мелодично отвечала она, ничуть меня не испугавшись. Голос и вправду журчал как ручеёк.

– Могу ли я утолить жажду?

Она кивнула. Я склонился, зачерпнул пригоршню студёной воды, плеснул в лицо и стал жадно пить. Цзяорен внимательно изучала меня, даже ткать перестала.

В горном воздухе особенно остро чувствовалось приближение осени. Я глубоко вздохнул и ощутил, как под рёбрами разливается боль, заполняя грудную клетку и опускаясь в живот.

– О чём грустишь, молодой господин? – спросила Цзяорен.

– Сердце. – Я опустился на плоский камень и уставился в небо.

– Муки твои ненадолго, – заверила она. – Они утекут как река. Можешь нашептать всё воде, а она унесёт.

Цзяорен изящно очертила рукой вокруг, и на её запястье звякнул колокольчик. Чистый звук разбился фарфоровой чашечкой в лесной тиши.

– И что же, мои печали настигнут кого-то другого?

– Подойди ближе к водопаду, присмотрись.

Я сделал, как она велела, и в редкой пене, взбиваемой потоком воды, в свете звёзд увидел человеческое лицо. Я отпрянул.

– Что с ним? – хрипом вырвалось из горла.

– Утонул, бедолага. Я ему раз в год утопленника подбрасываю, чтобы сам смог отправиться дальше, а он всё отказывается, обратно на берег выталкивает. Говорит, не станет такую ношу ни на кого перекладывать. Ты мне его напомнил.

– Хочешь предложить поменяться с ним местами? Отдать жизнь, чтобы спасти незнакомую душу?

Цзяорен покосилась хитро, словно довольная моим предложением. Только вот я не собирался на такое соглашаться. Но потом подумал: а почему нет? Спасти невинного в обмен на моё бесполезное время на земле. Она словно прочитала мои мысли.

– Я тоже не хочу убивать, но твоё предложение щедро. Рано или поздно боги оценят добросердечие моего утопленника, а пока он составляет мне неплохую компанию в реке. С ним интересно поговорить. И тебе вернётся твоя доброта.

Мы замолчали. На склоне нежно белели венчики прелестных цветов, и я наклонился их понюхать. Никогда прежде мне не встречался такой сладкий аромат: весенние нарциссы, молоко, зелень и мёд одновременно.

– Что это?!

– Тубероза. Клубни подарил один вельможа в обмен на чудесную ткань, что я тку. С тех пор я выращиваю их у ручья. Он привёз растение из-за моря, ведь его аромат прекрасней даже этих белоснежных бутонов.

– Он был прав!

– Можешь сорвать для себя веточку и засушить. Она ещё долго будет так сладко пахнуть.

– Ты невероятно щедра к незнакомцу, госпожа Цзяорен. Благодарю. – Я поклонился. – Позволь и тебе подарить кое-что.

Я достал из широкого рукава сосуд, прихваченный из лагеря, и протянул Цзяорен. Керамику покрывал узор из цветов и листьев ненавистного теперь мне цветка.

– Прими от меня скромный дар: нектар хризантем, – объяснил я. – Попробуй, только не удивляйся: сперва он очень терпкий и горький, но после оставляет на языке сладость.

Этот редкий нектар оживлял в воображении Сяоху: её запах, бархатную кожу и едкую скорбь воспоминаний о ней. Сяоху пахла осенью, теплом и домом.

Я помотал головой, развевая наваждение. Сидеть у реки в одиночестве и пить духовитый напиток, упиваясь жалостью к себе, всё равно уже не выйдет.

Цзяорен с поклоном приняла сосуд и пригубила. Сперва сморщилась, проглотила, а потом причмокнула языком, катая во рту сладкое послевкусие.

– Это невероятно! – воскликнула она. – Никогда в жизни не пробовала подобного! Словно после ночи пришёл