Читать книгу - "Кладбище звездных кораблей - Александр Алексеевич Зиборов"

Глава 6

Глава 6. Когда помогают небеса

Выбираясь из гробницы, Ахмед не представлял себе, насколько трудным окажется обратный путь.

Здесь уместно сравнение с подъёмом и спуском. Зачастую обычно подниматься куда легче, чем потом спускаться. Кто был в горах, лазил по скалам, тот это хорошо знает.

Ахмед помнил об этом, старался проявлять максимальные предосторожности, но, видимо, где-то допустил промашку.

— Наиболее вероятно то, что мой космобот, взлетевший с планеты, засекли сторожевые спутники-роботы, которые кружили вокруг Пандоры, — сказал Ахмед. — Ведь просчитать их орбитальные траектории движения и проскользнуть в «мёртвую зону», не контролируемую ими, снизу гораздо сложнее, чем извне с естественного спутника Пандоры. Но до своего корабля я добрался без помех, машалла, но едва оказался в нём, как увидел приближающиеся астрокрейсера галактической полиции. Пришлось уносить ноги на предельном форсаже, не щадя двигатель. Увы, скорость преследователей оказалась даже чуть большей и они постепенно настигали меня. Сбить их со следу не удалось и я не нашёл иного способа, как укрыться в необычайно огромном кольцевом поясе астероидов четвёртой планеты Регула, название которой даже и не знаю.

Я подсказал:

— Она называется Каннита.

— Спасибо! Да, именно так — Каннита. Запамятовал. Иншалла! Итак я нырнул в рой астероидов, лишь немного снизив скорость. С час несся куда глаза глядят, но не уберёгся, налетел на огромный валун и он распорол бок корабля. Основной двигатель сразу же заглох. Пришлось использовать маневровые. Признаюсь, стали зарождаться мысли о сдаче. Только так я мог сохранить свою жизнь. Иначе моя судьба была бы незавидной. Улететь я отсюда не смог, прожил бы в этой скорлупке столько, сколько хватило бы запасов воздуха, воды и еды. Как в тюрьме. Минул не один месяц, когда я заметил ваш корабль, альхамдилилля. И вот я здесь…

— Редкая удача, — коротко прокомментировал я. И задал вопрос, который давно висел у меня на языке: — Вы говорили о своём напарнике, Тусе. А при нашей встрече вы были одни…

— Извините, Елисей, — посерел лицом Ахмед, — не знал, как это вам рассказать. Уже тут, в поясе астероидов, негодяю удалось каким-то образом освободиться от пут, он даже вооружился кухонным ножом и неожиданно напал на меня, ударив в спину. Между нами произошла драка… Смертельная. Для него… Я долго потом лечился… Времени для этого у меня имелось предостаточно…

Я не стал продолжать расспросы, которые были ему явно неприятны. В голове пронеслась известная пословица: «Для продажной псины кол из осины», но её оглашать не стал, посочувствовал:

— Так нередко бывает: вдруг друг оказывается и не друг вовсе. Это жизнь. Сочувствую вам и понимаю. Но вижу, вы всё же стойко держались, несмотря на очень тяжёлую ситуацию.

— Признаю, очень тяжёлую. Я уже думал, что обречён на вечное пленение в рое камней. Конечно, пытался бороться с мрачными мыслями, напоминал себе мудрое наставление великого поэта Саади Ширази: «Не убивайся ни о чём — всё временно, хоть ночь темна, но светлым днём беременна». Сладкоустая Зебуниссо говорила: «Жизнь — сплетенье радостей и бед, но за ночью день идёт вослед». Незабвенный Абулькасим Фирдоуси указал: «Не думай, что беда для смертных непреложность, и смейся, если есть хоть малая возможность». Повторял себе: «Дни жизни даже горькие цени, ведь навсегда уходят и они». Словом, старался не падать духом, не опускать руки. Иншалла!

— У нас в таких случаях стискивают зубы и твердят себе: «Сдохну, но жизнь до конца проживу». Простите за резкость.

— Извиняться не за что, раз живём, то нужно жить, всем бедам назло. Правильно говорится: «Слёз не лей о том, что потерялось, лучше пожалей то, что осталось», — указывал Асади Туси. — Многомудрый Абу Абдаллах Рудаки учил: «Встречай то, что пришло, как можно веселей. О том, что утекло, вовек не сожалей».

— Тоже самое гласит русская народная пословица: «В весёлый час и смерть не страшна».

— Совершенно верно, — улыбнулся Ахмед. — Только так! Иншалла!

— Правильно. Нужно хотя бы стараться — стараться — радоваться всему тому хорошему, что имеется. Вы старались. Может быть, именно потому мы и встретились.

— Да, это редкая, поразительная для меня удача, машалла, — согласился Ахмед, — иначе меня ждала бы участь, о которой даже и не хочется думать. Теперь вопрос к вам, Елисей: что будем делать?

— Сейчас малыми воздействиями я направляю корабль к внешней стороны роя метеоритов. Самыми малыми — это чтобы сложнее было заметить нас. При этом по максимуму ведётся сканирование всеми имеющимися на «Яроваре» приборами окрестностей, чтобы своевременно обнаружить преследователей.

— В конце концов, корабль окажется вне кольца астероидов, иншалла, и что тогда? У вас имеются идеи насчёт дальнейших действий?

— Некоторые есть. Лучший вариант для нас — оказаться с пиратами на противоположных сторонах от кольца планеты. Тогда вероятнее всего оно нас скроет собой, и мы сможет уйти в подпространство, не будучи замеченными. Тогда ищи нас — свищи!

— А ежели этого не получится? План «Б» имеется в наличие?

— Есть и он. Но о нём позже. Скажу, когда до него дойдёт дело. Надеюсь на лучшее.

— Хорошо, что у вас нет тоски, уныния. Верно сказал поэт: «Ценою грустных мыслей и печали ты хлеб насущный едва ли!» Нужны действия и вера. Буду молиться за это, — сказал Ахмед и по-восточному молитвенно провёл руками по лицу. — Иншалла!

— Молитесь. Нам нужно очень и очень сильно захотеть.

— Ну и?..

— Когда очень сильно чего-то хочешь, то тебе начинают помогать небеса. Сейчас вся надежда на них.

— На аллаха надейся, но верблюда привязывай. Иншалла! — Огласил народную поговорку Ахмед.

Какое-то время мы занимались каждый своими делами, отдыхали. Конечно, про отдых можно было упоминать только с иронией, ибо и до этого мы фактически маялись без дела, мало чем занимаясь. Но всё же.

Я тянул время не случайно, ждал определённого момента.

Когда Ахмед перебрался ко мне на «Яровар», я послал к оставленному им кораблю астроторпеду: ей была дана команда приблизиться, примагнититься к борту и взорваться через сутки. За это время я должен был удалиться от неё на достаточно большое расстояние. Гостю я об этом не сказал. Колебался, но не признался, помня пословицу: «Чем язык скупее на слова, тем твоя целее голова».

Размышляя отвлечённо, он понимал, что его звездолёт потерян им навсегда, даже при желании