Читать книгу - "Wing-s-wing - Александр Гогладзе"

Бойцы сопротивления закидывали машины стеклянными бутылками с едкой смесью, обстреливали пейнтбольными ружьями, чтобы залить сенсоры краской. Меткие ракетные выстрелы быстро выводили механического врага из строя.

Но машины превосходили числом и огневой мощью. Они наскакивали на ополченцев и не знали пощады. Их зазубренные конечности крутились, как лопасти вертолётов, разрубая людей в ближнем бою. Встроенные турели рассекали ряды восставших, тяжёлыми бронебойными снарядами пробивали бетонные укрытия.

Очень скоро сопротивление было подавлено и добито.

Картина сменилась, и проектор показал барьер. Огромное зеркало из невиданного материала терялось в небесах и растягивалось вдоль лесов и полей. С отдалением камеры барьер замыкался.

Появилась трёхмерная карта мира. Огромная страна оказалась гораздо меньше привычных для Гурова размеров. Примерно от западной границы до Забайкалья с немного урезанной южной частью. Барьер засветился красной линией и окружил всю территорию.

— Неужели нет никакой связи с остальным миром? А как же спутники? — Антон всё ещё не мог поверить в увиденное.

— Работают, но в ограниченном режиме. Все они принадлежат государству, толку от них немного. Когда-то у моей компании были свои спутники, сейчас у меня нет к ним доступа. Я даже не знаю, сохранилась ли моя компания. Одному богу известно, что там сейчас за барьером, — сказал Том. — Я не раз пытался связаться с другими странами, всё тщетно. Если бы у меня была возможность вылететь на орбиту и пересечь барьер там, я бы так и поступил. Но, к слову, не уверен, что в остальном мире дела идут лучше.

В зале возникла новая проекция — пролёт над городом.

Гуров узнал улицы Москвы. Некоторые районы были разрушены и, казалось, никто не собирался их восстанавливать. На окраинах чернели ещё более гротескные руины. В то же время облагороженный центр контрастировал и выглядел ещё лучше, чем в памяти Гурова. Повсюду летали дроны и воздушный транспорт. По улицам расхаживали хорошо одетые люди. Кварталы были засажены зеленью, то и дело в глаза бросались аллеи, парки, фонтаны. С домов и вдоль проспектов свисали красные знамёна с символом руки, сжимающей молот.

Проектор выключился. Фердинанд вернул свою изначальную форму.

— Это лишь малая часть всего, что у меня есть. Остальное дам посмотреть перед сном.

— Москвичи, я смотрю, живут как в раю? — усмехнулся Антон.

— Так могло показаться, на деле они такие же рабы — кнехты, — ответил Том.

— А что это за знамёна? Похожи на коммунистические, — придирчиво сказал Гуров.

— Это символ твёрдой руки, которой, по мнению Вождя, всегда так не хватало народу. Она сжимает молоток судьи, что символизирует идеальную систему правосудия.

— Да ладно, — усмехнулся Е. — И какая же она, эта система правосудия?

— Её нет. Я называю это упреждением и наказанием. Зенон вычисляет человека, и его тут же наказывают, даже если он ничего не успел сделать. Как именно я пока не разобрался, потому что тюрьма в стране всего одна. Это говорит о низком уровне преступности. Видимо, наказание действительно суровое. Есть определённый свод законов и список того, чего кнехтам делать нельзя. В целом, если один кнехт убьёт другого, это не будет большим преступлением. Другое дело, если он сделает что-нибудь плохое или даже плохо подумает в сторону элит.

— С ваших же слов при мировом правительстве Зенон работал так же, — ехидно заметил Е. — Он читает мысли?

— Нет, напрямую не читает. Просчитывает немыслимое количество алгоритмов. Когда вычислительные мощности близятся к бесконечности, возможно всё. Если кому-то интересен принцип его работы, можете изучить статьи про развитие резонансного метода беспроводной передачи электроэнергии и сплавы для полупроводников, открытые ещё два века назад. Информацию можете взять у Фердинанда.

— Всегда мечтал, — Е закатил глаза. — Бред собачий, как по мне, но звучит убедительно.

— Раньше у Зенона была задача предотвратить само преступление, а не наказать преступника перед его совершением, — сказал Том и посмотрел на дочь. — Ви? Ты мне веришь?

— Дай мне время.

— Понимаю. Время есть, но немного. Я введу вас в курс дел, дам время на отдых, а после, приступим к выполнению плана.

— Эй, а наше мнение тебя не интересует? — возмутился Гуров. — Я пока согласия не давал.

Про себя Антон прекрасно понимал, что в такой ситуации ему некуда деваться. Он лишь хотел установить цену заранее.

— И чего ты хочешь? — спросил Том.

— Я помню, как взорвали мой кэмпер. Мой прекрасный бронированный автодом. Когда всё закончится, хочу твой дирижабль.

Е присвистнул. Даже Иви оторопела и удивлённо посмотрела на Гурова. Фердинанд вывел на монитор эмодзи с округлённым глазами и приоткрытым ртом, а Том лишь пожал плечами и сказал:

— Как закончим — он твой.

Комиссар

Е проснулся в полутьме и поначалу не понял, где находится. Постепенно отупляющая сонливость сошла на нет.

Часы на полке показывали четыре утра. Голографическая панель на потолке проецировала звёздное небо. Е заворожённо уставился на мерцание далёких светил. Ещё со школы он помнил, что люди наблюдают не звёзды, а лишь свет, который за сотни, тысячи и миллионы лет достигает земли и человеческих глаз.

Голову посетили мысли о космическом пространстве. Насущные и в то же время наивные вопросы сейчас казались ещё неудобнее, чем в тридцатые годы.

Какие открытия потрясли астрофизику за два века? Продолжает ли сейчас кто-нибудь смотреть в космос? Смогло ли человечество, наконец, построить базу на ближних планетах? Е пообещал себе расспросить кого-нибудь на эту тему, если появится время на пространные беседы. Всё-таки среди трёх пришельцев из прошлого, не считая Тома, он был самым старым и дремучим.

В детстве Е хотел стать космонавтом, чуть позже учёным астрофизиком. Ни тому ни другому не суждено было сбыться. Наёмник тяжело вздохнул и заворочался в постели.

Он решил ещё немного поваляться, наслаждаясь временным покоем. Впервые за долгое время его не волновал наступающий день, и не беспокоили кошмары. Е повернулся набок и подложил под голову руку, коснулся холодного металла и с непривычки вздрогнул. Затем лёг на спину, откинул покрывало и внимательно рассмотрел протезы.

Он жалел об аварии, в которой потерял добрую треть тела. Правда, последнее, что он помнил это скоростное шоссе и яркое предвкушение свободы. Глупо получилось. Мог ведь прожить счастливую жизнь в том времени и не застать крушения мира.

— Ниндзя, прости, дружище, — прошептал Е и переключил