Читать книгу - "Еще один шанс: Еще один шанс. Дикая война. И один в тайге воин - Ерофей Трофимов"

Выдув три больших чашки чая и съев изрядное количество выпечки, он откинулся к стене и, утирая вспотевшее лицо огромным платком, одобрительно проворчал:

– Уважил, Мишка. И чай добрый заварил, и угостил от души. Уважил. Ладно, пора мне. Нужно еще в околоток заглянуть, глянуть, как там что.

Поднявшись, он крепко хлопнул Мишку по плечу и, отойдя к дверям, принялся не спеша одеваться. Застегнув портупею и поправив кобуру, он в очередной раз расправил усы и, хлопнув себя по пузу, усмехнулся:

– Ну, мир дому сему. Благодарствую, Мишаня. И вправду добрый хозяин вырос. А про слова мои не забывай. Я кому попало такого не обещаю, сам понимаешь.

– Благодарствую, Николай Аристархович, не забуду, – улыбнулся Мишка, слегка склонив голову.

Тяжело согнувшись, урядник вышел. Мишка, понимая, что роль нужно отыграть до конца, вышел следом за ним и, проводив до брички, вежливо попрощался. Проводив бричку взглядом, он оглянулся на дом и только теперь сообразил, что с самого утра не видел тетку. Словно услышав его мысли, та возникла у калитки как будто из ниоткуда.

– Мама Глаша, ты где пропала? – удивленно поинтересовался Мишка.

– Так пряжу продавала да шерсти еще купила. Все какая копеечка, – грустно улыбнулась в ответ женщина.

– Что, опять этот ирод у тебя все отнял? – спросил Мишка, начиная свирепеть.

– Да бог с тобой, Мишенька. Я его уже второй день не вижу, – отмахнулась тетка. – Нам с тобой зимовать еще. Благо, ты сумел и дров и угля купить, так хоть мерзнуть не будем. Солонины бы еще купить, да где на нее денег взять.

– Нашла беду, – усмехнулся Мишка. – Вот, держи, – добавил он, протягивая ей шесть рублей рублевыми ассигнациями.

– Пресвятая Богородица! Это откуда ж такое богатство?! – ахнула Глафира.

– Премию от генерал-губернатора выдали за тех беглых. Прибери пока. Завтра с тобой опять на торг поедем. И солонины закупим, и еще чего нужного.

– Так остальное вроде есть все, – насторожилась женщина.

– Не все. Люди в доме бывают, а нам даже чаем их угостить не из чего. Кружки глиняные, словно у голи перекатной, – не сдержался Мишка. – Погоди. А раньше мы тоже солонину закупали, или как?

– Не помнишь? – сочувственно спросила Глафира. – Нет, Мишенька. Уж вот как третий год твоими силами и лосятину, и кабанятину сами солили. А иной раз и медвежатина бывала. И марала ты, бывало, приносил.

– Понятно, – скривившись, вздохнул Мишка. – Делать нечего. Придется нам в этом году за солонину деньги платить.

– Ничего, Мишенька. Не грусти, перезимуем, – ласково погладив его по плечу, устало улыбнулась Глафира. – В леднике и рыба соленая есть, и репа, и другое с огорода. Переживем.

– Переживем, мама Глаша. Еще и как люди жить станем, – встряхнувшись, пообещал Мишка, вспомнив свой разговор с бывшим каторжником. – Но чашки для чая все равно завтра купим.

– Как скажешь, Мишенька. Ты теперь хозяин в доме, – улыбнулась женщина, вдруг упираясь лбом ему в плечо. – Дождалась, дожила, спасибо Пресвятой Богородице.

– Ох, за этими разговорами забыл совсем, – встрепенулся Мишка. – Пошли в дом скорее. Я там вкусного всякого купил к чаю. Пошли в дом. Сейчас чай пить с тобой будем.

– Мишенька. Да что ж ты сразу за чай? Поесть же нормально надо, – всполошилась женщина.

– Ничего, мама Глаша. Один раз можно, – рассмеялся Мишка, обнимая ее за плечи.

Разогрев самовар, он уселся за стол и принялся рассказывать ей все, что случилось с ним за этот долгий день. Слушая его, Глафира то и дело охала, всплескивала руками и заливисто хохотала. Услышав, что за помощь Мишка отдал уряднику целых пять рублей, она тяжело вздохнула и, покачав головой, проворчала:

– Мироед толстый. Брюхо наел, а совести так и не нажил.

– Уймись, мама Глаша, – отмахнулся Мишка. – Без него вообще бы ничего не получили. А так, худо-бедно, а хорошие деньги в руках.

– Тоже верно, – вздохнула Глафира. – А и вправду, чего это я своим бабьим умом в мужские дела лезу. Твоя премия, тебе и решать.

– Перестань, мама Глаша, – скривился Мишка. – Не надо так.

– Правду я говорю, Мишенька. Было время, я за тебя решала, а теперь пришло твое время. Теперь ты хозяин, – грустно улыбнулась Глафира. – Вырос защитник.

– Вырос, мама Глаша. И никому тебя в обиду не дам, – тихо пообещал Мишка, сглотнув вставший в горле ком. – Завтра у соседа телегу возьму, и поедем, закупим всего, чего на зиму не хватает. Заодно и припасов для охоты доберу.

– Да ты никак в тайгу собрался? – вскинулась женщина.

– Нет, мама Глаша. Рано еще. Да и сезон закончился. Теперь только если по первотропу, – улыбнулся Мишка. – Вот как первый снег ляжет, так и можно будет сходить. – Заодно и к хантам схожу. Придется у них еще одного щенка покупать. Без собаки и охота не охота.

– Придержал бы ты мечты, Мишенька, – осторожно осадила его тетка. – Сам знаешь, человек предполагает, а Бог располагает.

– Это верно, – понимающе вздохнул Мишка. – Ну да ладно. Там видно будет. Ты не знаешь, куда Трифон делся? Не нравится мне такая тишина. От него любой пакости ждать можно.

– Не надо так, сынок. Неплохой он человек. Слабый только, – вздохнула Глафира.

– К водке он слаб. А за водкой никогда ума не было, – отмахнулся Мишка. – Так где он может быть?

– Да не иначе, как в угольную артель подался. Он всегда туда ходит, когда на выпивку денег нет. Они там вроде как сами брагу какую-то гонят. Начальство запрещает, да куда там…

– Сам не работает и другим мешает, – фыркнул Мишка, припоминая, что в той артели работали в основном бывшие каторжники.

Осеннее солнышко позолотило редкие пожелтелые листья, что еще не успели облететь с деревьев, и причудливыми зайчиками засверкало в лужах. Напившись чаю, Мишка сходил к соседу и, одолжив у него телегу с лошадью, вернулся к дому. Глафира, уже одетая и успевшая достать из своего тайника деньги, ждала его на крыльце. Вообще с этим транспортным средством у Мишки все было одновременно и просто, и сложно.

Сам он лошадей только в парках видел, но стоило только ему войти в конюшню, задумавшись о чем-то своем, как руки тут же начинали жить своей жизнью. Словно где-то на самой периферии сознания всплывали все ранее нажитые знания прежнего хозяина. Так что с уздой и управлением сложностей не возникало. В этот раз Мишка специально отвлекся на подсчеты имеющихся в запасе боеприпасов и отстраненно наблюдал, как его руки запрягали немолодую каурую кобылу. С этой животиной, судя по всему, у него давно уже сложились добрые отношения. Кобыла смирно выходила из стойла и с удовольствием хрумкала крепко просоленной горбушкой, которую он специально брал с собой.

Усадив Глафиру на передок, Мишка уселся рядом и, тряхнув поводьями, направил телегу на торговую площадь. Название было громким, а