Читать книгу - "Лестница в небо - Артём Помозов"

– Проваливайте к черту!

Незнакомец, метнувшись к молодой девчонке, легко обезоружил ее.

– И что? – Удар в живот. – Сука тупорылая! – Схватил за волосы – она тогда еще коротко не стриглась, Лис не объяснил еще, что длинные волосы – прямой путь на тот свет. – На пол, соска! – И приложил лицом о стену.

Девушка вскрикнула, глаза начала заливать кровь.

– Лежать! Сказал, лежать! – Два удара.

Она обмякла. Бандит пригвоздил ее к полу, навалившись сверху.

– Отцепитесь… – прошипела жертва.

– Да ладно, че ты? Вам же, бабам, шлюхам конченым, так нравится, когда суют. Какая разница кто? Я или еще кто-нибудь? Расслабься и получай удовольствие!

Аня попыталась дотянуться до ножен, но бандит, заметив ее движение, ударил девушку по руке. Она застонала, в глазах потемнело.

– Ща ее тут попользуем, а потом пацанам босяцкий подгон сделаем. Хрен ли, всем достанется.

За спинами насильников мелькнул чей-то силуэт, но Аня подумала, что ей почудилось.

– Ты че, у нас же там ватага целая. Окочурится ведь.

– А тебе не насрать ли? Все равно в Зоне сдохнет. Не припереть к нашим – западло. Алексу первому ее отдадим, а то чего это он все Илье вставляет?! – И заржал.

– Ну, Илье поделом. Петух он, тем более, еще раньше жил в Зимовище. Пусть теперь страдает. А про нее – ты прав, западло. Ладно, давай я после тебя ее… – И забулькал. Забавно так, как рыба, захватал ртом воздух.

– Какого?!

– Встань, быдло! – Из-за рухнувшего на пол подельника Кислого шагнул высокий рыжебородый сталкер. – А не охренел ли ты, Кислый, беспределить на моей территории? Мы о чем добазаривались?!

Рыжебородый направил на Кислого пистолет.

– Лис? Ты, сука…

– Я плачу́ – вы дальше станции не лезете. Правильно?! Мы так добазарились? Правильно?! – И выстрелил.

Кислый завопил, хватаясь за простреленное плечо.

– Отошел от нее! Живо! – Второй выстрел, целенаправленно в оконную раму. – Вы дальше не лезете! Правильно, я спрашиваю?!

– Пра… пра… правильно… – Кислый, все держась за плечо, отошел к камину. – Сук… – Попытался опереться о камин, но упал.

– Твои из мастерской, может, и слышали выстрелы, но сюда не сунутся, не переживай. Никто тебя не спасет. Вы еще и подмять нас хотели. Вообще попутали. Валерьевич и его деньги вас не удержат, но когда-нибудь вы можете вывести меня. Поверь, я срать хотел на эти бабки. Но это наши терки, да? А девчонку-то за что? Молодая же совсем.

– Сам же и хочешь ее отодрать, лицемер гребаный.

– Знаешь, она молодая и симпатичная, а в Зоне с бабами полный аврал. Но я не собираюсь ее трахнуть. Прикинь? Хотя чего я перед тобой распинаюсь? Наши различия, свин ты тупорылый, хотя бы в том, что я не животное.

Он подошел к корчащемуся Кислому, поставил ногу тому на грудь.

– Ты не животное… Ты труп… Да Алекс за меня… А-аааа!

– Иди на хрен. И Алекс твой пусть туда же идет.

Молниеносное движение руки. Громкий хлопок. Во лбу Кислого образовалась аккуратная дырочка, откуда тонкой струйкой потекло алое.

Аня забилась в рыданиях и поползла к стенке, прячась от убийцы.

Убийцы, спасшего ее.

– Красота! – Лис покачал головой. – С моей меткостью мне надо в олимпийскую сборную по стрельбе. Зарыл свой талант в землю.

– Я… я… я… – начала спасенная девушка.

И сразу же заткнулась.

Лис подошел к ней вплотную, все еще держа палец на спусковом крючке.

– А ведь и впрямь красивая. Что правда, то правда. И глаза твои… Никогда не видел таких голубых глаз! Как чистое небо. – Лис, улыбнувшись, спрятал оружие в кобуру. – Вставай, нам нужно убираться, пока не появились его подружки.

– Оставь… оставь меня… пожалуйста… оставь…

– Ой! Бабы. Все вы одинаковые. Мы ради вас – на все, а вы в ответ забиваетесь в угол и просите оставить вас. У тебя нет оснований мне верить, понимаю, но готов поклясться, что я не из таких ублюдков, как этот чертов гондон. У нас тут лагерь недалеко, я в нем главный. Пойдем со мной, а? Там хорошие люди, тебя не тронут. Ну, а если кто разочарует меня… – Лис кивнул в сторону мертвого Кислого.

– Ты… ты же убил его! И просишь меня…

– Девочка, а тут иначе никак. На что ты надеялась? Что такая красотка не привлечет обозленных мудаков? Вставай, говорю, забьют ведь. Или того похуже. Звать-то тебя как?

– Аня.

– Не, не годится. Тебе надо обзавестись кличкой. Тут так принято – давать новичкам клички в зависимости от ассоциаций и их поступков. Поступков я твоих, положим, еще не наблюдал, а что наблюдал – не слишком-то оптимистичные ассоциации вызывает. Но вот цвет твоих глаз… Слушай, а ведь не такой плохой вариант. Как тебе, а, Скай?

Из-за угла показалась крысиная мордочка. Животное выбежало в центр комнатки, принюхалось, покосилось на Лиса, но посеменило не к нему, а к захлебывающейся в слезах Скай.

Крыска бесцеремонно залезла к девушке в рукав, а та и не сопротивлялась.

Так они с Марго и встретились.

* * *

Скай проснулась в холодном поту и со слезами на глазах. Живая. Никому она не нужна. Никто не нарушил ее беспокойный сон. Оно и понятно, пока ты жив – тебя все вокруг сломать пытаются, уничтожить тебя морально, а вот когда ты мертв изнутри – до тебя и дела-то никому нет.

– Маргоша, Маргоша… Не стоило, девочка моя.

Утерла слезы, размазав грязь.

Глянула на часы – ахнула. Время – чуть ли не предрассветное. Больше отсиживаться нельзя, следовало как можно скорее выдвигаться.

Дорога казалось извилистой лентой, приходилось петлять. Еще и аномалии. Детектор в коммуникаторе сгорел, как и сам коммуникатор, так что ловушки приходилось вычислять старым добрым «дедовским» способом – гильзами.

На местности ориентироваться довольно легко, тем более что несколько ходок здесь было, в составе разных отрядов, из которых многих ребят уже нет в живых.

Над скрюченными, уродливыми, без единого листочка деревьями поднимался дым. Скай притормозила, вооружилась, пошла настороженнее.

Хотя ноги уже подкашивались.

Дым поднимался оттуда, где, по ее расчетам, и должны находиться Армейские склады.

– Ты не можешь! – самопроизвольно выкрикнула она в хмурое небо Зоны. – Ты не можешь, сука! Не можешь отнять у меня еще и мой дом!

* * *

Автоматная очередь прострекотала у самых ног, набросав черту-границу, за которую нельзя соваться. Зажглись, ослепляя, налобные фонари. Пять или шесть лучей – не сосчитать, они в один большой луч слились.