Читать книгу - "Кочевник - Сергей Алексеевич Ковалев"

– Ну что, джигиты, заждались? – Ахмед подошел к ожидавшим его в тени дерева дружкам. – Зайдем в гости к одной мадамке?

– Красивая хоть? Податливая? – Мужики заулыбались.

– Сам не знаю. Проверим.

– Ты будешь первым проверять? Потом поделишься? – Они с готовностью вскочили.

– Поделюсь, конечно, – усмехнулся Ахмед, – если подержите ее.

Остальные заржали и, отпуская сальные шуточки, двинулись на соседнюю улицу. Аким подробно объяснил, где искать Сымбат.

Ее дом действительно бросался в глаза. Одна воротина, с редкими досками между металлическими уголками, криво висела на верхней петле. От второй осталась только рама, остальное ушло на растопку. Палисадник без штакетника, замазанные глиной вместо штукатурки стены, разбитые окна затянуты хлопающей на ветру пленкой или заколочены фанерой. Все говорило о том, что хозяина тут нет. Соседние дома выглядели более ухоженными, насколько это возможно в условиях отсутствия покупных строительных материалов. Хозяйственные постройки во дворе были не лучше. Все, что имело отношение к дереву, давно сгорело в огне печи. Остались только шлаколитые коробки, накрытые шифером. До кровельных стропил и обрешетки дело пока не дошло.

Ахмет приказал дружкам остаться на улице, а сам зашел во двор. С огорода как раз вышли хозяйка и ее дочь, вдвоем неся тазик, полный навоза. Следом за ними ковылял мальчик лет семи, с трудом волоча небольшое ведро, доверху наполненное тем же самым, что у старших. Стараясь сохранить круглую форму, вывалили содержимое на землю, рядом с кучей таких же «шайб», для лучшей вентиляции сложенных в шахматном порядке в невысокую пирамиду. Чертовски бюджетный вариант подготовки к отопительному сезону. Высохший на солнце навоз хорошо горит в печи, давая необходимое тепло зимой.

Заметив во дворе незнакомца, женщина что-то тихо сказала детям, утерла пот со лба, поправила косынку и направилась навстречу. Ахмед, склонив голову, проводил взглядом девушку-подростка и ее младшего брата, и посмотрел с улыбкой на их мать.

– Здравствуй, хозяйка! Откуда кизяк?

– Здравствуйте. Заработала.

– Это кто же расплачивается с красивой женщиной кизяком? Такую женщину на руках носить нужно!

Ахмед, как умел, вложил в голос ласку и лесть. Прекрасный пол, насколько паскудным и стервозным бы ни бывал, комплименты любил. Попадались такие, охочие до нежности и равнодушные к его внешнему виду, когда нескольких любезностей хватало расположить их к себе, но в основном их привлекала материальная сторона дела. В борделях так вообще встречали с напускной похотью в глазах. Правда, тех женщин он особо не любил. Не умели они играть до конца, и порой читалось на их лицах плохо скрываемое отвращение. Вдосталь попользовав их, сам тоже не мог справиться с брезгливостью, которая вызывала у тружениц любовного фронта насмешки. А их он не мог терпеть и мгновенно впадал в ярость.

Сейчас же решил попробовать по старой схеме. Пошептать ласковых слов и посулить подарков. Понравилась шибко. До такой степени, что и забыл, зачем пришел сюда. Выбивающиеся из-под косынки черные вьющиеся волосы, темные большие глаза, прямой тонкий нос и такие же тонкие губы сводили с ума. Она не была похожа на сельчанку, хотя, по словам акима, всю жизнь прожила в ауле. Такие прелестницы раньше перебирались в город на учебу сразу после школы, да там и оставались, понимая, что всю жизнь ковыряться в земле или навозе недостойно красавицы.

Сымбат улыбаться было некогда, ждали работа и дети, поэтому ответила сухо.

– Сосед расплачивается. За работу на огороде.

– Батрачишь? – сочувственно покачал головой Ахмед.

– По-другому не выжить.

– Ну почему же. Есть много способов.

– Только не здесь. Вы что-то хотели? Мне работать надо. – Сымбат оглянулась туда, откуда пришла.

– Вода есть? Пить хочу. – Он ляпнул первое попавшее на ум, чтобы заманить ее в дом. Насколько бы безбашенным ни был, руки на улице распускать не собирался, осторожность всегда преобладала. А в доме крики меньше слышны, и больше шансов получить желаемое.

– Сейчас принесу.

Она направилась в дом, и Ахмед двинулся следом. Посмотрел в сторону ворот и увидел довольных дружков, показывающих большой палец. Тоже оценили красоту по достоинству, гурманы.

С Сымбат они столкнулись на веранде. Она протянула ковш с водой, но он, не обращая на него внимания, стал теснить ее в дом. Подойдя вплотную, крепко обеими руками обхватил женщину пониже спины.

– Есть один безотказный способ заработать все, что захочешь.

Сымбат уперлась одной рукой в его грудь, отодвигаясь от зловонного дыхания наглеца, а второй выплеснула воду на голову. Ахмед отскочил, как ошпаренный, – вода была холодной.

– Напился? Убирайся!

– Ты чего такая несговорчивая? – Ахмед утер лицо ладонью и снова стал наступать. – Ты же одна живешь. Сама детей тянешь. Не нравлюсь? Тебе требуется полчаса потерпеть, и потом сможешь купить у соседа хоть весь кизяк. Я же заплачу. Хочешь патронами, хочешь мясом. Или, может, другие пожелания есть? Говори! Все выполню!

– Думаешь, если одна живу, то без мужика пропадаю и буду на первого встречного-поперечного соглашаться? – она покачала укоризненно головой. – Пошел вон! А то закричу! Мужики прибегут, ввалят тебе!

– Ой бай! Да никто не придет. – Он надменно усмехнулся. – Боятся они. Поэтому кончай брыкаться, а то я своих позову сейчас, подержат тебя.

– Пошел вон, урод!

Сымбат не унималась, помня, что лучшая защита – это нападение, хоть и было ей немного страшно. Повышая голос, она вводила себя в боевое состояние, надеясь избавиться таким образом от неприятного посетителя. К тому же опыт на сходках у акимата показывал, что мужчины обычно пасуют в спорах с женщинами, когда те начинают орать.

– Я мужа в ежовых руковицах держала, он слова поперек сказать не мог! Думаешь, я тебя испугаюсь? Хрен тебе! Ты кто такой вообще? Не местный, а хозяином себя здесь чувствуешь? Ты гость, и веди себя как гость, а не руки распускай к каждой бабе!

– Все как обычно. – Ахмед прищурился, тихо сатанея. – Такая красавица, а как рот откроет, так погань и льется. Не били тебя, видно. Ни отец, ни муж. Не научили слушаться мужчину!

– Что ты тут гавкаешь? Какого мужчину? Ты, что ли, мужчина? Если носишь штаны, это еще не делает тебя мужчиной! Убирайся, чтобы глаза мои тебя не видели! Не родился еще тот, кто руку на меня поднимет!

Ахмед не выдержал этого потока слов, стиснул зубы и ударил. Бил сильно в лицо, но основанием ладони, чтобы не испортить красоту. Женщина перелетела порог, упала на пол у печки и попыталась подняться. Он шагнул широко и пнул в живот, в ответ услышав стон.

– Нравится тебе, сука!? Я научу тебя открывать рот, только когда ешь!

Он присел на корточки, схватил ее за одежду и приподнял, заглядывая в глаза. Увидел то, что хотел. То, что всегда нравилось в таких вот боевых горластых женщинах. Страх. Ударил снова, лбом. Голова дернулась, ее одежда выскочила из его рук, и Сымбат снова оказалась на полу, глухо стукнувшись затылком. Ахмет разорвал платье, обнажая грудь, довольно причмокнул и оскалился. Достал нож.