Читать книгу - "Метро 2033. Уроборос - Светлана Кузнецова"

Впрочем, над Симоновым и еще парой мальчишек (тоже круглыми сиротами) они не издевались, даже не забывали кормить и давать воду. Говорили о ком-то, в шутку (а может, и взаправду) называемом доктор Менгеле, к которому захваченных и вели. Смеялись, подначивали пленников, обещали счастье и сытость, карьеру в будущем. Имя вызывало у Влада неприятие на каком-то глубинном уровне. Каких только ужасов он себе не выдумал, тем более, никогда на живость воображения не жаловался. И решил: лучше пусть его какой-нибудь мутант сожрет, чем дойдет он до Чеховской, Пушкинской и Тверской, где и обосновался Четвертый Рейх.

В туннеле фашисты больше по сторонам глазели, чем за пленниками следили, логично рассуждая, что никуда те не денутся, а сбежать побоятся. Улучив момент, Влад шмыгнул мимо ближайшего фашиста в ответвление туннеля, а потом бежал, не разбирая дороги, полностью отдавшись страху и какому-то странному ощущению. Все казалось, будто двигается он в правильном направлении, главное – не останавливаться, не оглядываться и молчать, вести себя как можно тише, ни в коем случае не отвечать на крики за спиной. Фашисты орали, называя ненормальным, приказывая вернуться, грозя мучительной смертью – ничто парня не трогало, не желал он слышать. Мало ли, какие звуки издают твари? Пусть себе орут.

Позже, вспоминая, он не понимал, откуда взялась у него эта уверенность, упорно гнавшая сквозь туннель. А ведь у Влада с собой не имелось ни воды, ни еды, ни даже источника света. В туннелях же мгла – глаз выколи, но ему казалось, будто вовсе не темнота вокруг, а сумрак, и, что особенно странно, ответвления и развилки он действительно видел четко и ни разу на стену не наткнулся. Так и вышел к людям (хорошо хоть, не пристрелили сразу!), на станцию Добрынинская.

Светлее, чем дома. Красиво: арки дугами, мрамор светлый, а у путей – красный. Вроде, и похоже на родную Фрунзенскую, а все-таки не то совершенно. Ганза. Умудрился Влад даже не на радиальную попасть, а прямиком к врагу.

Здесь его первым делом подняли на смех. Потом еще с полгода попеременно обзывали то Лениным (из-за имени, разумеется), то вождем пролетариата, то просто красной сволочью. Да и до сих пор продолжали зубоскалить, пусть и меньше и, в основном, в спину (не потому, что стал среди ганзейцев своим, а просто очень скоро научился бить, не раздумывая о целесообразности драки и об ее последствиях).

Влад потер переносицу и уставился на Миху почти враждебно. Если бы не дозор, в котором они торчали вот уже часов восемь, не преминул бы пару оплеух отвесить за это «Симка». Спустишь раз-другой, а потом прилепится и пойдет гулять промеж людей – поздно горевать и исправлять будет.

– Спишь уже почти, да? – не разглядев на его лице и намека на кровожадность, спросил Миха и душераздирающе зевнул. – Это потому что ноябрь.

– А тебе не все ли равно – под землей? – вздохнул Симонов, вглядываясь в черный зев туннеля, простирающегося по правую руку от него. По левую, в сторону станции Нагатинская, уходил практически такой же, но свой, безопасный, хоженый-перехоженный.

Ни с той ни с другой стороны не слышалось и не просматривалось ничего подозрительного. Влада это только радовало, в отличие от его спутников, которым хотелось приключений, проявить себя и, разумеется, выйти из всех передряг героями и спасителями родной станции. Иногда Симонову казалось, будто в группу с этими двумя его записали лишь потому, что хоть кто-нибудь должен же исполнять свои обязанности.

Все трое были ровесниками, но на Влада в свое время свалилось слишком многое. Он попросту не умел точить лясы на протяжении всей вахты, вперившись в костер и попивая кипяточек из чайничка. Хотя бы изредка он прислушивался и приглядывался: не крадется ли к ним какая-нибудь жуткая кровожадная тварь. Тем более, что они ждали с Тульской довольно большую группу, которая вот-вот должна была подойти. Вооруженным сопровождающим явно не нравилось пренебрежительное отношение дозорных северного туннеля к их непосредственным обязанностям, и за словом они обычно в карман не лезли.

Наблюдая исподволь за приятелями, Влад подозревал, что причина такого их отношения к своим обязанностям и к жизни вообще – в том, что и Михе, и Глебу посчастливилось жить в полных семьях, где с них разве что пылинки не сдували. Влад повзрослел гораздо раньше, поскольку был круглым сиротой, да еще пришлым, и потому крутился, как мог. А еще он слыл приемышем сталкера, от которого и наслушался баек – о якобы безопасных туннелях, откуда вдруг приходила смерть, и о нерадивых дозорных, из-за которых вымирали целые станции.

– Мне, может, и до одного места, какая там, – Миха посмотрел вверх, – погода стоит, а организму-то – нет. Мне матушка рассказывала, будто раньше, до войны, даже специально время переводили.

– Куда? – усмехнулся Глеб. – Это ж время. На кой его куда-то переводить?

– В смысле – часы, – почему-то сконфуженно пояснил Миха.

– С чего бы вдруг такое понадобилось? – спросил Глеб и скептически фыркнул.

– А вставать легче, – ответил Миха и вновь зевнул. – Что ж смена-то не идет, сволочи… – поторопился он сменить тему разговора. Видно, сам толком не разобрался, к чему были довоенным людям все эти манипуляции со временем.

– А куда им спешить? – ответив на его зевок своим, буркнул Глеб. – Мы ж здесь для галочки и самоуспокоения главы находимся. Вот попробуй к противоположному туннелю смена вовремя не подойти, точно по шее получит, – он посмотрел на Миху, поскреб в затылке, снова зевнул и потребовал: – И кончай зевать уже, невозможно ж!

Миха махнул на него рукой – мол, отстань.

– У них там хотя бы интересно, – проговорил он, от души назевавшись. – Говорят, Нагорная-то – живая! Вроде бы, станция как станция, пустая и спокойная, но если не в то время к ней подойти, опутает тебя туман, белый, как молоко свиное. И вот идешь ты в тумане этом, а потом…

– Может, хватит?! – остановил его Влад. – Нашел, когда страшилки рассказывать. Нет там ничего.

– Призрачных чудищ недавно видели, – не унимался Миха. – С виду – белесые сгустки то ли тумана, то ли газа, висят над полом на расстоянии до полуметра и светятся. Вроде не нападают и не приближаются, но оторопь берет – ужас. Может, это они так на мозги действуют – кто их разберет? Недаром у нас на Нагорной, типа, ментальная угроза – цветет и пахнет. Старики врать не станут. Им смысла нет в том никакого. И вообще… дыма без огня…

– Это в каком бреду, интересно, они призраков увидали? – поинтересовался Влад, припоминая недавнюю перестрелку южного дозора неясно с кем (или даже с чем).

Под это дело к южному туннелю подогнали огромный огнемет, созданный одним из умельцев с Тульской. Рассказывали, будто прототипом оному послужил агрегат с Савеловской, спасший когда-то и эту станцию и, возможно, многие другие от нашествия крыс. Только не понадобился огнемет: никто со стороны Нагорной не полез, а хорошо вооруженная группа, вскоре отправленная в тот туннель, дошла до установленного в трехстах метрах от станции пограничного столба и не обнаружила ничьих следов – даже крысиных.