Читать книгу - "Завещание великого шамана - Александр Колупаев"

Самолет, мягко подвывая турбинами, разворачивался у здания аэропорта. Я с любопытством всматривался в проплывающие за иллюминатором здания, частично скрытые буйной зеленью деревьев, довольно многочисленные для сурового климата этих мест. Всё пытался рассмотреть в толпе встречающих Николая. Так как мой багаж состоял только из одной ручной клади, я сразу направился к выходу в город. Не успел сделать несколько шагов, как очутился в медвежьей хватке объятий Николая.

– Санья! – во, даже то, как он коверкает мое имя, до сих пор осталось прежним, – Брат, как я рад тебя видеть!

– Колян, я тоже рад, только отпусти, чертяка, а то ребра сломаешь!

Отпустил. Пожали руки и, коснувшись лбами, замерли в молчании. Дохнуло, накатило училищем, десантурой и палаточно-походным бытом прошлых лет.

– Рад, очень рад тебя видеть! Поверь, отец обрадуется очень!

– Как он? – помня о последнем разговоре с Николаем, спросил я. – Что говорят врачи?

– Какие врачи? Ты чё, Санья, у нас в аиле одна фельдшерица, да разве поможет чем она? От старости лекарства нет! Старик у меня с двадцатого года, нынче девяносто четыре стукнуло. Заладил, зови названого брата, хочу перед смертью назвать его младшим сыном. Обряд анукай делать буду.

– Что за обряд такой? – Николай сноровисто прилаживал какие-то тюки, баулы и чемоданы в багажник потрепанного УАЗика.

– Это что-то вроде передачи наследства или власти.

– А зачем мне ваше наследство? И тем более власть? – изумился я.

– Это не материальное наследство. Скорее номинальная магическая власть. Вот по дороге, все тебе расскажу и объясню. Ехать нам часов пять, к ночи в Чарукае будем, если мост через Чарыш не затопит.

– Так дождей у вас вроде как уже неделю нет и не предвидится.

– Дождей точно нет. А вот ледники в горах таять начали, тепло стоит, вот вода и прибывает.

Николай показал мне на переднюю дверь, сам сел за руль.

– Давай, садись, нам еще женщин из магазина забрать надо.

Пока Николай держал путь к магазину, где оставил женщин из своего аила, я вспомнил, как мы познакомились с ним.

Было это на утренней поверке. Когда лейтенант выкрикнул фамилию: «Николаев», мой сосед четко ответил: «Я!» Типично русскую фамилию носил широкоскулый, заметно узкоглазый парень. По внешнему виду – монгол или казах.

Позднее, когда мы умывались, мой недоуменный вопрос он разрешил просто: «Алтай-кижи я, вы называете ещё – алтайцы». Вот не знал, что есть такая национальность!

Есть. Народ, исстари населяющий Алтай. Племя скотоводов, охотников и рыбаков, теснимое и гонимое более сильными соседями, нашло свой дом среди горных круч. Потом, когда и койки наши в казарме оказались рядом, объяснил он мне, что алтай-кижи не монголы, а скорее родственное племя хакасам и даже японцам. Не знаю врожденная ли это была привычка или суровая сибирская природа наложила на его характер черты спокойной рассудительности, основательности и уверенности. Все это вместе с недюжинной силой, помогало алтайцу с типично русской фамилией стойко сносить все тяготы десантной службы. Может и далее служил бы в рядах вооруженных сил России лейтенант Николай Николаевич Николаев, только вот ранения в плечо и ногу полностью перервали его послужной список. Осталось на память о тех днях, легкая хромота да упрямое желание всегда и везде следовать лозунгу десантуры: «Кто если не мы!»

Вот и сейчас, забирая сумки и многочисленные пакеты у трех женщин, сноровисто размещал он покупки в салоне машины. А те, здороваясь, бросали быстрые и любопытные взгляды на меня. Еще бы – когда из-за одного человека сам Николаев, глава крепкого фермерского хозяйства, забросив все дела, с утра торчал в аэропорту?