Читать книгу - "Смертельный шторм - Джош Рейнольдс"

Карлаен поднял руку, его пальцы заскользили по контуру «крукс терминатуса» на его левой плечевой пластине. Было сказано, что символ содержит в себе осколок терминаторской брони самого Императора, которая была разбита в последнем, катастрофическом поединке с Архипредателем столетия назад. При этой мысли у Карлаена перехватило дыхание, его зрение затуманилось, а красный гул стал громче: там, где раньше был ритмичный стук, теперь раздавалось биение, как если бы по стенкам его черепа, стараясь освободиться, колотила тысяча молотов. На мгновение его зрение помутилось, и он увидел другое лицо, не свои собственные знакомые избитые черты, а красивое и сияющее лицо, которое он узнал, но не мог назвать, искаженное потерей и болью, подобные которым не мог вынести ни один смертный, и услышал шелест огромных крыльев, почувствовал прилив тепла и боли, и его пальцы коснулись поверхности закаленного пустотного стекла.

Он закрыл глаза, сглотнул, снова открыл их и обратил свой взгляд на витражи, находящиеся на периферии визио-порта. Они изображали сцены из имперской истории — нахождение Сангвиния Императором на Ваале Секундус; Сангвиния, ангелокрылого и сияющего, принимающего командование Девятым Легионом; прочие сцены, десятки, сотни, все они описывали славную историю Кровавых Ангелов, историю, что сотворила Карлаена и сделала его тем, кем он стал.

Я — Карлаен, — подумал он. — Я — капитан Первой, Щит Ваала, и я остаюсь верен себе. Я — не плоть, что будет смыта замутненной кровью волной, но камень. А камень не сдвинется и не уступит этим красным водам, неважно как, но они разобьются.

Гул исчез, удары молота стали постукиванием, и давление отступило, как это было всегда. Раздраженный самим собой, он сосредоточился на мире за завесой пустотной войны.

Асфодекс — безвкусное слово для безвкусного мира. За сменяющимся, мерцающим искажением пустотных щитов боевой баржи, за раздутыми очертаниями биокораблей, что столпились вокруг его атмосферы подобно кормящимся клещам, волновался в предсмертных муках Асфодекс. Магна-линза бионического глаза Карлаена, жужжа, переключилась на следующий параметр, выставляя мир в ярком контрасте. Тяжелые серые облака, окутывавшие атмосферу, были пронизаны похожими на заразу нитями фиолетового, каждая из которых корчилась миллиардами крошечных существ. Линза щелкнула снова, сосредотачивая внимание на биокораблях, теснящихся у полюсов мира. Когда они двигались через атмосферу, он видел возмущения в облаках. Кто-то присоединился к нему у визио-порта.

— Они кормятся, — вслух произнес Карлаен.

— Да, — тихо сказал верховный сангвинарный жрец Корбулон. Он был облачен в багровую с белыми краями силовую броню, а его лик был вылитой копией лица, что преследовало черные сны и красные воспоминания Карлаена и каждого космодесантника ордена Кровавых Ангелов. Кроме того, его голос трепетал у истоков разума Карлаена, пробуждая к жизни стародавние мысли, не принадлежавшие ему. Корбулон был призраком, однако прошлого или будущего ордена, никто не мог сказать. — Это они и делают, капитан.

— Вскоре они лишат планету всего живого, — продолжил Карлаен. Он и раньше видел планеты, оказавшиеся в лапах Великого Пожирателя, и из простой прихоти подсчитал шансы Асфодекса на выживание. Планета была обречена. Он посмотрел на Корбулона. — Зачем я здесь, мастер Корбулон? Я должен быть готовым для…

— Для чего, капитан Карлаен? — спросил Корбулон. Его голос был мягок, но звучен, как грохот волн на дальнем берегу. Он посмотрел на Карлаена, его глаза встретились с глазами капитана и остановились на них. Они были глубокими, бледными и мощными, и Карлаен почувствовал усиление красного гула в голове. Он отвернулся. — Вы именно там, где должны быть, капитан. — Корбулон говорил с такой уверенностью, что Карлаен не смог избежать чувства атавистического трепета, пронесшегося сквозь него.

— Как скажете, мастер, — сказал Карлаен. Его лицо осталось непреклонным и спокойным.

Корбулон улыбнулся, как будто почувствовал недовольство Карлаена.

— Я не могу избавиться от чувства, что ты сомневаешься в моих словах, брат, — сказал он.

— Обнаружение сомнения, беспокойства, гнева, да и вообще любой другой эмоции на лице Карлаена — умение сродни обнаружению геологических сдвигов на Ваале, Корбулон. Надо знать, где искать трещины в камне. Верно, брат?

И Карлаен, и Корбулон обернулись, когда командор Данте, магистр ордена Кровавых Ангелов, подошел к ним, его искусная золотая броня блестела в отраженном свете гололитов, усеивавших тактические хранилища. Его черты, как и всегда, были скрыты за золотой маской, которая, как говорили, была скопирована с черт самого Сангвиния.

Карлаен склонил голову.

— Как скажете, командор.

Данте перевел взгляд на Корбулона и указал на Карлаена.

— Видишь? Камень, — произнес он. — Карлаен — скала, на которой держится Первая рота. — Он посмотрел на Карлаена, его взгляд подмечал всё, ничего не упуская. Карлаен, в свою очередь, смог выдержать взгляд своего настоятеля лишь несколько секунд, после чего он стал невыносимым. Данте был старейшим из живущих космодесантников в Империуме, не считая заключенных в саркофаг дредноута, и нес на себе бремя истории, где бы он ни был. Как и в случае с Корбулоном, его присутствие доводило красный гул в голове Карлаена до раздраженного возбуждения.

Карлаен уже было опустился на одно колено, но Данте раздраженно махнул рукой.

— Нет, — сказал он. — Нет, я сегодня не в настроении для подобных жестов, капитан.

Уязвленный Карлаен выпрямился, суставы его брони протестующе хрипели и шипели. Данте скрестил руки на груди и уставился на визио-порт. Флагман вокруг них слегка вздрогнул, а пустотные щиты искривились, когда в них попали.

— Докладывай, капитан, — произнес Данте.

Будучи теперь на более твердой почве, Карлаен прочистил горло.

— Первая волна штурма готовится к высадке на Фодию, — сказал он, говоря о главном городе Асфодекса. Он подумал, что будет нетактично напоминать о том, что ему, как капитану Первой роты, следовало бы наблюдать за этими приготовлениями.

— Ты задаешься вопросом, почему ты здесь, а не там, — сказал Данте. Это не было вопросом. Карлаен посмотрел на Корбулона.

— Видишь, он слишком дисциплинирован, чтобы спросить, хотя я не сомневаюсь, что его пожирает любопытство.

— Дисциплина — броня человеческой души, — произнес Корбулон.

Смутно обеспокоенный Карлаен перевел взгляд с одного на другого. Когда его вызвали, он не знал, чего ожидать. Отберут ли у него честь возглавить авангард? Когда-то давным-давно, подобный вопрос и не пришел бы ему на ум. Но сейчас, после… Его сознание уклонялось от этой мысли. Тени сгущались на задворках его памяти, и голоса требовали, чтобы их выслушали. Он закрыл глаза и покачал головой, прогоняя их. Когда капитан поднял взгляд, то понял, что и Данте и Корбулон наблюдали за ним. Корбулон протянул ладонь и похлопал его по руке.

— Я тоже их слышу, брат. Ты хочешь знать, что они говорят? — спросил он, голосом чуть выше шепота, с глазами, полными спокойного созерцания.