Читать книгу - "Чужой мир. Пустыня смерти - Кирилл Шарапов"

Все вокруг наполнилось криками, двое патрульных уже бежали к нему. Всеволод ухмыльнулся и, сделав последний глоток, отбросил бутылку в сторону.

– Мордой в землю, руки на затылок! Живей, – заорал старший.

Бур послушно лег и сложил ладони на затылке. Его заковали в наручники и потащили к «бобику», который из-за лестницы не мог проехать в парк.

Водитель быстро распахнул дверцу, и двое полицейских закинули Всеволода в клетку. Дверь захлопнулась. Кое-как забравшись на лавку, Бур вытянул ноги. Выпитая водка не зацепила, тело болело от многочисленных ударов ногами – все-таки ему прилично перепало. Подонки знали свое дело, в честном бою эти уроды были нулями, но свалить и запинать кучей одиночку – это они умели.

Двигатель «уазика» завелся, и машина медленно тронулась с места. В маленьком зарешеченном окошке изредка отражался синеватый отблеск мигалки. Неожиданно машину резко мотнуло в сторону. Всеволод, лишенный возможности держаться за что-либо, влетел лбом в стену напротив. Перед глазами замелькали разноцветные круги, все куда-то поплыло…

Когда он пришел в себя, то понял, что валяется на потолке, машина явно перевернулась. Бур сел и внимательно огляделся. Кувыркнулся «бобик» неслабо, кузов сильно перекосило, дверь была по-прежнему заперта, но запор едва держал. Прильнув глазом к образовавшейся щели, Всеволод смог разглядеть высокую траву, какая обычно растет на пустырях или заброшенных полях.

– Эй, есть кто живой? – крикнул он в надежде, что полицаи живы-здоровы и просто позабыли о задержанном. Ответа не было.

Всеволод лег поудобней и подтянул ноги к груди. Пропустив их в кольцо наручников, он сделал так, чтобы руки были скованы все-таки спереди, а не за спиной. Теперь нужно решить проблему с дверью. Собравшись с силами, он нанес мощный удар, дверца дрогнула, но устояла. Бур повторил процедуру, на шестом ударе запор не выдержал, и перекошенная дверь с лязгом распахнулась. Выбравшись из перевернувшийся машины, он огляделся. Перед ним раскинулся городской пустырь с высокой травой и кучами различного мусора, который сюда стаскивали годами. Заглянув в салон, Бур нахмурился: стекла выбиты, но ни крови, ни тел – вообще ничего… И никаких следов рядом, кроме его собственных. Карабкаться на перевернувшуюся машину со скованными руками было жутко неудобно, но жизненно необходимо, и Всеволод справился с этой задачей. Выпрямившись, он окинул взглядом высокую траву, захотелось материться, причем громко, самозабвенно, с вдохновением, с виртуозностью старого прапорщика. Ни одного следа вокруг: ни человеческого, ни от самой машины… Словно полицейский «бобик» лежит здесь вверх колесами с самой весны, и трава просто выросла вокруг него.

Но в одном Бур был уверен точно: машина сюда не приехала. Она сюда – попала.

Бывший морпех спрыгнул на землю и полез в салон. Искомое нашлось на пятой минуте обыска. Запасной ключ от наручников был прилеплен на скотч к днищу водительского сиденья. Избавившись от кандалов, Всеволод вздохнул свободней. Выбрасывать он их не стал, просто засунул в карман. Еще через пять минут обыск был закончен. Улов оказался невелик: ржавый полуметровый кусок арматуры для монтажа шин и совершенно бесполезные ключи в замке зажигания. Учитывая, что изрядно помятая машина лежала на крыше, шансы куда-либо на ней поехать стремились к нулю. Сумерки стремительно переходили в ночь, к счастью, Всеволод успел кое-что заметить, когда в первый раз залезал на машину. Несколькими километрами правее места «аварии» темнели многоэтажные дома, скорее всего, окраина какого-нибудь провинциального городка. Но что-то Буру в этой картинке не нравилось. Сумерки сгустились, а в городе не видно ни одного огня. Окна домов были черны и безжизненны, а идти в незнакомый город в полной темноте, без оружия и документов являлось безумием. Да и внешний вид Всеволода оставлял желать лучшего: нестираный, грязный, провонявший потом камуфляж, щетина, засаленные, давно не мытые и не стриженные волосы. В таком виде его арестуют мгновенно. Бур несколько минут размышлял над тем, как поступить, поскольку перспектива идти в город утром была не менее хреновая, и по тем же самым причинам. О том, что его будут искать полицейские по обвинению в убийстве, он даже не думал. И так было понятно, что его уже давно никто не ищет, хотя бы по причине отсутствия следов вокруг машины. Трава не вырастает за ночь, а полицаи, попавшие в аварию, не исчезают бесследно. Вывод? Вывод прост – это он исчез бесследно вместе с машиной. Было над чем подумать.

Наконец приняв решение, Всеволод встал и направился к городу, внимательно глядя себе под ноги. Проткнуть ногу всяким хламом, сваленным на пустыре, вряд ли выйдет, а вот сломать – запросто. Спустя двадцать минут он вышел к первому дому.

– Что ж, этого следовало ожидать…

Бур постоял несколько минут, глядя на открывшуюся картину. Когда он в сумерках смотрел на город с приличного расстояния, то просто не мог увидеть всей картины.

В январе 1995 года в подвале окруженного чеченскими боевиками дома патриарх русского рока Юрий Шевчук написал песню «Мертвый город. Рождество». Именно словосочетание «Мертвый город» лучше всего подходило к тому, что видел пред собой Всеволод. Стены хранили следы, оставленные пулями и снарядами, угол дома лежал в руинах после попадания большой бомбы, дорога, отделявшая город от пустыря, в воронках. Метрах в ста темнела туша средней бронемашины.

Бур рефлекторно пригнулся, в нем просыпался бросивший его два года назад совершенно иной Всеволод, Всеволод-воин. Тот, что кувыркался под пулями на настоящей войне, которую какой-то клоун обозвал «контртеррористической операцией». Шут гороховый. На самом деле им противостояла маленькая, неплохо обученная армия, тренированная лучшими инструкторами со всего мира специально для диверсионной войны и боевых действий в городах.

Всеволод-воин действовал уже сам по себе. Сева-бомж даже не заметил, как оказался в укрытии, прижавшись спиной к выбитой взрывом подъездной двери. Заглянув в темное нутро дома, Бур окинул взглядом подъезд. Пусто, только следы от пуль и осколков на стенах. Всеволод быстро скрылся в подъезде, аккуратно, стараясь не создавать ни малейшего шума, поднялся к квартирам, которые встретили его прочными металлическими дверями. Он даже мучиться не стал, такую дверь без тротила не вышибешь. Быстро поднялся на следующий этаж. Та же картина, а вот на третьем повезло, в стене дома зияла дыра, проделанная снарядом, шириной эдак метра два с половиной в диаметре. Взрыв разворотил все на лестничной площадке, обвалив обе лестницы, ведущие на верхние этажи и выбив при этом все двери.

Бур не нуждался в приглашении. Он уже понял, что в этом мертвом доме осторожность не нужна. Не от кого прятаться.

Выдавленная взрывной волной дверь валялась посреди довольно обширной прихожей. О том, что люди покинули дом заранее, говорил совершенно пустой шкаф, в котором остались только вешалки и старый зонт. Кстати, планировка квартиры оказалась очень неплохой: две комнаты (обе средних размеров), большая кухня-столовая, раздельный санузел, причем в ванной были джакузи и душевая кабина – все довольно дорогое. Мебель из натурального дерева, все шкафы распахнуты, вещи раскиданы по полу. Видимо, хозяева собирались в спешке, но не бежали, а просто торопились. Всеволод хорошо помнил брошенные квартиры в Чечне. Там было все по-другому, да и таких богатых он не встречал. Одно было странным: боевые действия закончились, а вот мародеры почему-то не появились. Так не бывает: как только бои затихают, эти твари выползают из всех щелей и грабят брошенные дома, стаскивая к себе в норы все подряд. А в квартире было немало добра. Вся бытовая техника, с виду совершенно целая, стояла на своих местах, огромный плазменный телевизор размером два на два метра висел на стене. И пыли практически не было. Что бы здесь ни произошло, это явно случилось совсем недавно.