Читать книгу - "Зона Справедливости - Любовь Лукина"

Вспомнив об этом постыдном, мещанском «Помогите!», пострадавший замычал от унижения. И вообще — отвык он от физических расправ. Последний раз Алексея Колодникова, помнится, били не то в восьмом классе, не то в девятом… Да, но с тех пор — ни разу. До сорока пяти лет везло…

Почувствовав дрожь в ногах, он отступил к сваренной из труб стойке для выколачивания ковров, где и присел на низкую решетчатую полку. Гулкий безлюдный двор, как и следовало ожидать, мольбу о помощи сглотнул равнодушно. Лампа над крылечком ближнего подъезда тлела трепетным сиреневым сгустком, в самой же арке снова стояла тьма кромешная.

«Ну что за сволочи!..» — мысленно простонал Алексей, имея в виду не столько хулиганов, сколько виновников этой тьмы. Есть же там, есть патрон в жестяной тарелке — под самым сводом! Неужели трудно было вовремя поставить стремянку и ввинтить в арке новую лампочку?.. Хотя — бьют. Разбивают, мерзавцы, одну за одной…

Тут ему почудилось вдруг, что в темном окне нижнего этажа возник и шевельнулся смутный блик. Колодников всмотрелся — и вздрогнул. К черному влажному стеклу припало изнутри мучнистое старушечье лицо, тут же, впрочем, отпрянувшее. То есть завтра о случившемся станет известно всему двору. У, вор-роны!.. Старух Колодников ненавидел с детства.

Собственно, можно было уже отрывать поротую задницу от трубчатого холодного железа и, дожевывая обиду, плестись к родному, провались он совсем, очагу. Однако теперь, зная, что старая карга из первой квартиры наверняка за ним подглядывает, Алексей просто не имел права так поступить. Поэтому он продолжал сидеть и мерзнуть, грозно хмурясь в скопившуюся под сводами туннельчика сырую темноту. Пусть видит… Кроме того, Колодников еще не решил, как он обо всем об этом сообщит жене и сыну. И вообще — стоит ли сообщать? Александра в простодушии своем возликует («А-а?.. Тоже досталось? Вот так-то! Чужой беде не смейся, голубок…»), а Димка… Снова кинется к двери, хватаясь за кобуру, или же злорадно заржет? Да заржет, конечно… Чего еще от него ждать?..

А ведь это одна банда работает! Уж больно почерк похожий… Пораженный внезапной догадкой, Алексей выпрямился. Сначала жену подкараулили, теперь вот — мужа… Заказное избиение? Да нет, ерунда!.. (Алексей расслабился.) Во-первых, по заказу работают на совесть, никакой проезжающей мимо легковушкой их не смутишь, а во-вторых, кому бы это могло прийти в голову — тратить деньги на семейство Колодниковых? Может, спутали с кем-нибудь? Услышали голос, поняли, что бьют не того… Но тогда выходит, что и жену с кем-то спутали… Бред какой-то!

Переулок в арке опять возник из темноты. Стеклисто сверкнули края выбоины, колыхнулась зыбкая марля света. Еще одна машина. Надо же! Полпервого ночи, а движение — как на проспекте. Алексей, отогрев дыханием озябшие руки, сунул их под мышки и вновь оцепенел в оторопелом раздумье.

«Попытка ограбления?» — неуверенно предположил он и, запоздало взявшись за левый карман куртки, убедился, что бумажник на месте…

Нет, воля ваша, а присутствовала в его ночном приключении некая неправильность, даже, если хотите, нелепость. Откуда они, например, взялись вообще? В арке их Алексей не углядел, в переулке — тоже… Крались по пятам от самого угла? Тогда бы он услышал шаги… Гулкий переулок, подмерзшая хрупкая слякоть…

Кстати, сколько их было?.. Затрещины, помнится, летели то сзади, то справа, да и не смог бы один человек так часто замахиваться… Прямо пулеметная очередь какая-то…

В арке тем временем становилось все светлее и светлее, автомобильный двигатель ворчал где-то уже совсем рядом, слышно было, как под угодившим в рытвину колесом всхлипнула снежная хлябь. Свет фар широко плеснул по левой стенке туннельчика. Кажется, собирались заезжать во двор.

Так и есть. Алексея окатило светом с головы до ног, и он поспешил принять по возможности независимый, даже несколько недовольный вид. Сижу, дескать, дышу ночным воздухом, а ты тут фарами своими слепишь…

Впрочем, вскоре стойка для выколачивания ковров вместе с присевшим на решетчатый приступочек Колодниковым снова уехала во мрак — машина вписалась в поворот. В следующий миг раздался омерзительный, вздымающий волосы скрежет — левое крыло задело угол арки. Затем на глазах Алексея автомобиль (старая «Волга») неспешно очертил по двору широкий полукруг и с хрустом уперся правой фарой в крыльцо второго подъезда.

Алексей вскочил, выдохнув клуб пара.

— Да что ж ты делаешь, алкаш?! — заорал он, стискивая кулаки. — Жить надоело?..

Ответом была тишина. Дверца так и не хлопнула. А двигатель «Волги», надо полагать, заглох в момент удара.

«Хотя, может, и не пьяный… — перетрусив, подумал Алексей. — Может, просто сердце прихватило… Всякое ведь бывает… И черт меня дернул здесь остаться! Получил по морде — иди домой. Нет, расселся, понимаешь! Теперь, наверное, „скорую“ вызывать придется…»

С такими вот не слишком возвышенными мыслями Алексей Колодников, то и дело поскальзываясь, приблизился к месту происшествия. Уцелевшая фара яростно лупила светом в серую стену чуть пониже окна. Можно себе представить, какой переполох поднимется сейчас во внезапно озарившейся квартире. Видно было, как кто-то уже отдергивает штору и, гримасничая, припадает к стеклу.

Стараясь держаться поувереннее (а то еще заподозрят, не дай Бог, что он имеет какое-нибудь отношение к этой аварии), Алексей чуть нагнулся и заглянул в неосвещенную кабину.

— Послушайте… э… Вы там как?.. Живы?..

Секунду внутри было тихо, а потом Колодников услышал слабый, исполненный боли стон…

* * *

— Вы — свидетель?

— Я, — тихо ответил осунувшийся от переживаний Алексей, глядя, как, пульсируя синими лампами, отъезжает «скорая». Молочный микроавтобус медленно развернулся по двору и канул в арку. Серая «Волга» по-прежнему стояла, упершись в крыльцо подъезда, только уцелевшая фара была теперь выключена. Окна нижнего этажа — пылали. Полотно смутного света падало как раз на притулившиеся у бровки старенькие голубые «жигули» с желтой полосой и надписью «Госавтоинспекция».

— Тогда давай в машину… Да нет, не туда!.. В нашу машину. На заднее сиденье…

Несколько озадаченный бесцеремонностью приказа, Алексей протиснулся в указанную дверцу. Капитан милиции, суровый крепыш лет тридцати пяти, включил свет в кабине и, устроившись на том же сиденье справа, потер покрасневшие руки.

— Дверцу захлопни, — недовольно сказал он Колодникову.

Тот поспешно выполнил приказ, после чего в машине вроде бы стало еще холоднее. Капитан тем временем положил на колени тощую папку, достал шариковую ручку. Записал фамилию, адрес, место работы.

— Когда это случилось? — хмуро осведомился он.

— Где-то… полчаса назад… Или минут сорок…

— А поточней не можете?

— Не могу, — виновато сказал Алексей. — Часов нет…

По слякотному асфальтовому дну арки гуляли желтоватые тусклые блики карманных фонариков. Слышно было, как выбравшаяся на проспект «скорая» включила сирену. Видимо, есть вероятность, что до больницы живым не довезут. Алексей вспомнил, как санитары извлекали из кабины этого бедолагу — и снова ощутил дурноту…