Читать книгу - "Россия 2015. Эпидемия - Алексей Фомин"

Старенький, но добротный «Транзит» Колосовых двигался по Барышихе. Виктору Петровичу нравилась эта улица. В свое время, в 1997 году, когда он собирался покупать квартиру, это место привлекло его не только дешевизной, но и тем, что через дорогу было озерцо, а вокруг него – молодой лесок.

– Бать, мы как в Москву въедем, ты меня на первой остановке высади. Я в институт на общественном транспорте подскочу на часок, а потом сразу же – в мастерскую.

– Что у тебя сегодня?

– Зачет по электротехнике.

– Ты готов?

– Спрашиваешь!

Мишка учился в МАДИ, заканчивал третий курс, учился охотно и легко, умудряясь еще помогать отцу в мастерской. Виктор Петрович и сам закончил этот вуз в 1992 году, а потом еще два с лишком года отдавал долг Родине, служа в армии лейтенантом, или, как их называли кадровые офицеры, «пиджаком».

Вообще-то у Колосова была вторая машина – «Пассат». И казалось бы, самое правильное – отдать ее парню, пусть мотается в институт. Но Виктор Петрович просто не тянул расходы на вторую машину. Цены на бензин, которые и без того росли каждый год, три года назад, словно взбесившись, одномоментно подпрыгнули в несколько раз. Тюменская нефть как-то неожиданно и без всякого предупреждения, вдруг, иссякла. «Слава богу, – думал Колосов, – у нас в Москве хотя бы зимой топят. Правда, не очень хорошо, не так, как раньше, но топят. В других городах, говорят, и этого нет. В программе „Время“ ничего такого, конечно, не показывают, но, как говорится, слухами земля полнится». Вот и пользовались одной машиной. А почему «Транзит», так это понятно. Хоть у него расход бензина и больше, но на нем можно запчасти для магазинчика перевозить.

Миновав пост ГАИ, Колосов высадил сына на автобусной остановке и через пару минут уже открывал двери своей мастерской. Было ровно 8:00. В свое время ему очень повезло, что он нашел здесь место для автомастерской, практически на въезде в город. Да и заправка к тому же рядом. Одним словом, хорошее место, хлебное. На отсутствие клиентуры, за исключением последних трех лет, жаловаться не приходилось.

В девяносто пятом году, лежа в госпитале в Моздоке, Колосов познакомился с капитаном-омоновцем, тоже москвичом. Тот, узнав, что Виктор автоинженер, предложил открыть автосервис: «Приедешь в Москву, подыскивай место для сервиса. Деньги на раскрутку, бумаги, разрешения там всякие – моя проблема. О долях договоримся, ты только работай». Колосов и работал. Со временем здесь же открыл магазин автозапчастей для иномарок на заказ. Компаньон слово свое держал, в мелочи не влезал, сначала от бандитов, а потом от своих коллег Колосова прикрывал. Правда и большую часть заработанного забирал. Поначалу, до пресловутого дефолта, как говорится, хватало всем. Ну а после с каждым годом становилось все труднее и труднее связывать концы с концами. С мечтами о каком-либо развитии пришлось расстаться. А как цена на бензин подпрыгнула за три доллара, то, вообще, клиентура поредела. Сбылась многолетняя мечта московских властей – в Москве не стало пробок. «Да…компаньон теперь большой человек, полковник, начальник отделения, – с сарказмом думал Виктор Петрович, глядя, как подтягивается его команда – Семен Маркович с Пашкой, Ринат и Николай Николаич, – аппетит у него растет, а оборот у нас падает. В последнее время народ ремонтироваться собирается, когда машина уж совсем разваливается. Бросить бы все к чертовой матери. Если б не дети…а вот и первый сегодняшний клиент».

Маховик еще одного длинного, бессмысленного рабочего дня начинал набирать обороты.

Марина вдыхала, синхронно подводя мушку под обрез мишени, на долю секунды затаивала дыхание, б-бах – выстрел, выдох, и все повторяется снова. Марина стреляла по-старинке, держа пистолет в одной руке и повернувшись боком к цели, как учил ее Кит Китыч.

– Мариша, деточка, ты всю обойму уже расстреляла? Ну хватит, хватит. Коля, пойди сними мишень. – Большой грузный человек, лет 65–70, с крупными чертами лица и седым ежиком на голове, сидящий на раскладном стуле рядом с огромным черным джипом, в десяти шагах за спиной Марины, кивнул охраннику.

Охранник, он же водитель, вдавливая квадратные каблуки модельных туфель в мягко пружинящую лесную подстилку, направился к березе, на которой висела мишень. «Странно, – подумала Марина,– но он в своем черном костюме и солнцезащитных очках совсем не кажется чужеродным в этом светлом, согретом июньским солнцем березовом лесу». Глядя на него, эдакого современного Ахиллеса в корректном чиновничьем облачении, Марина почувствовала, как тепло разливается внизу ее живота. Она вспомнила, как сегодняшней ночью, выбравшись из постели храпящего Кит Китыча, она прошмыгнула в комнату охранника. Верный пес Николай недолго сопротивлялся. Нет, Марина не была нимфоманкой, ни в коем случае. Ей просто нравилось пробовать на мужчинах свою силу. Еще в ранней юности она обнаружила эту свою способность. Ни один, самый здравомыслящий, самый холодный мужчина не мог не выполнить Марининой просьбы. К своим 32 годам эти способности Марина развила до совершенства. Вот и собирала свою коллекцию страстных поклонников. Мало ли кто, когда, где и зачем может понадобиться.

– Ну, ты прямо олимпийская чемпионка, все в десятку, кроме одной, – Кит Китыч, обнял Марину сзади, держа перед ней мишень, – хотя «макаров» тяжеловат для твоей нежной ручки. Хватит, поехали домой.

Николай сбоку, пока его не видит шеф, откровенно и пристально разглядывал Марину, любуясь ее красотой. Блестящие, пышные черные волосы, огромные синие глаза, излучающие колдовскую энергию, и соболиные, с изломом, брови. Аккуратный, прямой носик и большой, чувственный рот с бесстыжими, припухшими губами. Точеный подбородок и высокая, без единой складочки, белая шея. Николай смотрел, как этот старый маразматик ее лапает, и в душе его поднималось желание придушить своего босса.

Домой добрались быстро, минут за пятнадцать. Дом у Кит Китыча был простой, без особых изысков, ничем не выделяющийся среди соседских, да и участок небольшой, как у всех, 40 соток. В этом скромном коттеджном поселке под Рузой Кит Китыч поселился выйдя на пенсию. Хотя, что значит «вышел на пенсию»? Он перестал быть правительственным чиновником, но оставался главой фонда «За демократию и правовое государство», академиком нескольких академий и занимал еще кучу должностей в различных общественных и неправительственных организациях. Но все эти обязанности требовали его присутствия в Москве не чаще одного дня в неделю. Да и никакой он, собственно говоря, не Кит Китыч. Никита Никитич Вахрушин – в свое время самый молодой и многообещающий член ЦК, первый секретарь одного из обкомов, впоследствии министр и вице-премьер в нескольких демократических правительствах. А Кит Китычем его прозвала чертовка Марина, отчасти из-за отчества, отчасти из-за комплекции и добродушного нрава. С Мариной он познакомился пару лет назад на одном из скучных, обязательных для посещения сборищ, где она была вместе с мужем (так, мелкая сошка). Марине, впервые попавшей на такое мероприятие, скучным оно не показалось. (О, какие люди!) Черт его дернул тогда к ней подойти (это все ее ведьминские глаза). Никита Никитич, давно вдовствующий, уже несколько лет считал, что женщины его больше не интересуют (что поделаешь, физиология). После смерти жены в его жизни была парочка женщин, не считая спецсотрудниц VIP-учреждений типа правительственных домов отдыха, санаториев и т.п. Но он считал, что это все уже давно в прошлом. И тут – эта Марина. Не то чтобы он в нее влюбился с первого взгляда, нет, но он ее так захотел, что это просто становилось неприличным (а может быть, смешным).