Читать книгу - "Колыбельная ведьм. Скриптум Первый - Влада Владимировна Мишина"

Взгляды всех ведающих, ожидающих начала церемонии, были устремлены к галерее. И по какой-то неведомой причине мои однокурсники каждые несколько минут шагали всё ближе к ней, делая нашу и без того плотную толпу удушающей.

Я поморщилась, стараясь не огрызнуться на наступившего мне на ногу юношу. В голове билась одна мысль: «Ненавижу толпу!»

– Ты на выпускном, а не на заклании! Расслабься, сестрёнка. – Ехидный шёпот Тадеуша ненадолго помог мне отвлечься от нарастающей паники.

Искоса посмотрев на него, я поняла, что брат, как всегда, был абсолютно спокойным и радостно улыбался. Ещё бы: в отличие от меня, он обожал всевозможные сборища.

– Я всё чаще сомневаюсь в том, что мы родственники, – пробормотала я.

– Зря! – отмахнулся Тадди. – Тебе повезло разделить со мной семейную красоту.

Он провёл рукой по густым светлым волосам с едва заметной рыжиной. Хотя нет, это у меня волосы отливали привычным британцам рыжим цветом, а на голове Тадеуша он удивительным образом становился золотым. То же можно было сказать и про глаза: брат был обладателем тёплого зеленоватого оттенка, помогающего ему одним взглядом завоёвывать доверие любого. Я же обычно видела в зеркале нечто среднее между холодным зелёным и прозрачным голубым. Эти цвета, как говорил опять же Тадеуш, делали мой взгляд надменным и осуждающим. Я давно смирилась с этой несправедливостью и даже научилась любить свою внешность.

Однако в чём-то брат был прав: наши тонкие носы с чуть вздёрнутым кончиком, ямочки на подбородках и высокие скулы были показателем родства. Не будь их, я бы точно начала сомневаться в том, что мы близнецы.

– Тадди, мы можем разделять многое, но не любовь к шумным сборищам, – наконец ответила я.

Брат театрально закатил глаза и тут же отвернулся к миловидной однокурснице. Как обычно.

Я давно привыкла к тому, что мой близнец умел находить общий язык со всеми. Тадеуш с самого детства знал, что сказать и как понравиться каждому. Девушки готовы были продать душу за его внимание, а мужчины – за дружбу. Я тихо усмехнулась, вспоминая, как брат получил зачёт по алхимии, просто сделав комплимент одеколону профессора Бронте.

Да, его улыбки работали даже на преподавателей, правда, не на всех.

Я подняла взгляд на галерею: туда из высоких каменных дверей с барельефами богини Гекаты шагнула статная пожилая дама – профессор Санторо.

Вот с ней никакие улыбки никому не могли помочь. Её уважение способны были вызвать только знания и дисциплина.

Поймав мой взгляд, профессор едва заметно кивнула.

– Ты, как обычно, с нашей Франческой перемигиваешься? – ухмыльнулся Тадеуш.

– Если профессор услышит, как ты её называешь, наречения тебе не видать.

– Вот не надо! Фрэнни знает, что её предмет для меня святое. Проклятия я всегда учил: мне их ещё преподавать.

– Ты уже говорил с ней?! Она взяла тебя ассистентом? – Мысли о давящей толпе окончательно отступили.

Стать профессором проклятий было мечтой Тадеуша, тем, к чему он действительно подходил со всей серьёзностью. Однако Санторо, которая была единственным преподавателем Академии в этой сфере, не давала ему особых надежд на ассистентуру после выпуска.

– Не совсем взяла… Она наконец намекнула, что такое возможно. Но есть ещё кандидаты, – тихо сказал Тадеуш, осматривая толпу студентов.

– Мы были лучшими на курсе! – пробормотала я. – Кого, кроме тебя, они вообще могут рассматривать?

Брат отвёл взгляд. Я достаточно хорошо его знала, чтобы понять: он что-то недоговаривал.

– Тадди, кто другой кандидат?

Получить ответ не вышло: все студенты разом затихли, и я ощутила, как главный зал Академии наполнился гудением магии – наречение начиналось.

На галерею вышел высокий мужчина. Он был облачён в чёрное, и его лицо от линии волос до подбородка скрывала мрачная маска со странными узорами. Казалось, весь его тёмный образ был призван выделить белоснежную седую прядь в коротких волосах цвета вороного крыла.

«Неужели в этом году нас будет нарекать сам Ворон? – думала я. Сердце пропустило удар. – Мы правда окончили Академию, как и хотела мама…»

Тадеуш, не отводя взгляда от галереи, сжал мою руку. Я мысленно усмехнулась, наконец поняв, что он тоже только притворялся, что не волнуется. Стоило сжать его руку в ответ, как тугое напряжение в груди ослабло: вместе нам всегда проще было переживать тревоги. И если прикосновения, объятия и рукопожатия обычно были нужны только Тадеушу, так быстро привыкшему к типичным для итальянцев приветственным поцелуям, то сейчас и я была до безумия рада держать его за руку.

Профессор Санторо обвела студентов бесстрастным взглядом.

– Я приветствую вас, ведающие Венецианского колледжа Академии, – голос женщины торжественно разнёсся по залу. – Каждый из вас прошёл долгий путь, изучая, тренируя и постигая магическое искусство. Каждый из вас достоин чести называться ведьмой и ведьмаком.

Тадеуш едва слышно хихикнул:

– Что, каждый может быть и тем и другим?

Я зашипела на него, призывая к порядку, но он лишь усмехнулся.

Профессор продолжала говорить о важности проведённых в Академии лет, о будущем, что мы построим. Разумеется, она напомнила о том, как ещё несколько веков назад ведающие вынуждены были скрывать свои силы. О кострах. Предубеждениях. Страхах. При этом Санторо ни слова не сказала про Орден Первозданного и про тех, кто был в этом виноват.

Я понимала, что наше поколение просто хотели отучить от ненависти, показать, что новый мир, начавшийся с заключения мира на Зимнем Совете, зависит в том числе и от нас. Но что-то внутри противилось такому замалчиванию. Что-то древнее, впитанное с кровью сожжённых на кострах предков.

– Теперь настал ваш час принять ответственность – быть наречёнными, – завершала свою часть Санторо. – И эту честь вам окажет верховный ведьмак, член Триумвирата Ковена, синьор Ворон.

Мужчина, облачённый в чёрное, шагнул ближе к балюстраде галереи.

– Просто Ворон, – сказал он спокойным глубоким голосом, который явно не видел смысла повышать.

Да и зачем? При первом же его движении зал и так погрузился в звенящую тишину.

Профессор Санторо вздёрнула бровь, нехотя отступая назад. Должно быть, ей не понравилось то, как верховный ведьмак исправил её. Пожалуй, только член Триумвирата и мог позволить себе такую дерзость.

Ковен был нашей властью и защитой. Ведающие попадали под его контроль с момента проявления силы. Множество лож Ковена управляли различными делами нашего общества, а его советы находились по всему миру, но в первую очередь все подчинялись, конечно же, Триумвирату. В него входили трое сильных ведающих, избираемых общим голосованием раз в поколение. Все мы признавали власть Триумвирата, который