Читать книгу - "Источник душ - Вадим Кленин"

Так вот, в начале того дня я слушал музыкальный сюрприз от подруги и радовался возможности двигаться. Несложный математический расчет позволил выстроить идеальную схему, экономную и эффективную. Рутинная работа превратилась в задорный танец. В роли партнерши была моя любимая швабра, хвост которой кружил и порхал, будто шлейф бального платья.

Я был полон радости и наивного оптимизма и, разумеется, даже не помышлял о том, чтобы спорить с начальством. Сейчас бы я наверняка поинтересовался: зачем в сотый раз натирать коридор там, куда ни одна пылинка в принципе проникнуть не может. Ведь я работал на третьем уровне подлунного города, спрятанного в одной из лавовых трубок, их стенки защищали и от ударов метеоритов, и от солнечной радиации.

Над поверхностью торчали лишь посадочные площадки космопорта. Последний челнок садился на них за полгода до этого. То был автоматический корабль, который доставил оборудование, элементы питания и смазку на четыре года вперед. Он подключался через герметичный стыковочный модуль. Туристов, которые могли бы занести на своих подошвах лунную пыль, тут давно не было – туры на Луну вышли из моды. Все, кто был способен оплатить билет, давно тут побывали, а остальным прилететь сюда не позволял кошелек. Станция уже пять лет работала в автоматическом режиме, поставляя баллоны гелия-3, слябы редкоземельных металлов и результаты кое-каких научных исследований.

Но наши алгоритмы пишут не роботы, и даже не те редкие и очень продвинутые механизмы, которые наделены искусственным интеллектом и полной автономностью. А люди. Они смертельно боятся самой простой пылинки. Ведь это на атмосферных планетах ветер, море и солнце так вылизывают эти микроскопические камешки, что стирают все острые грани. У нас же на Луне атмосферы, можно сказать, и нет – ту, что сформировали редко падающие метеориты, в расчеты никто уже давно не берет. Лишь на восходе солнца она дает интересный оптический эффект. Некоторые туристы – правда, только те, от кого пахло спиртным за целую милю, – говорили, что даже видели миражи. Хотя, если бы люди не транжирили время на всякие глупости да действовали сообща, атмосферу вполне можно было бы создать – сейчас я уже знаю это точно. Пусть и искусственную. Ресурсов и мозгов у них бы тоже вполне на это хватило. Но человечество почему-то готово было тратить миллиарды долларов на борьбу с фантомами и разработку тупиковых технологий, но так и не удосужилось создать рядом с материнской планетой пригодный для жизни «запасной вариант». Терраформирование Марса тоже шло очень медленно – и во время моей молодости там были лишь отдельные исследовательские станции, где земляне работали вахтовым методом. Как на ледяной Антарктиде.

Что-то я отвлекся. Так вот, верхний слой почвы Луны – это тончайшая пудра, каждая крупица которой в десять раз меньше песчинки. Хотя небольшие фрагменты гравия и крупные камни тут тоже встречаются. Ведь когда-то здесь тоже безумствовали вулканы, и с неба падали метеориты.

Но на моей родной планете – а я считаю Луну своей малой родиной – не было морей и ветра, и потому некому было стачивать острые углы. Все эти пылинки возникли только благодаря перепаду температур. От дня к ночи она колебалась порой на 300 градусов. Поэтому даже мелкие частички развалившихся метеоритов сохранили свой первозданный вид. Они по-настоящему кровожадны и зубасты.

Дышать такой пылью смертельно опасно. Она способна разорвать легкие в клочья. Да и нам, синтетикам, неполезна – замучаешься потом вымывать прилипчивую грязь и менять смазку. Даже после самой нежной и бережной мойки приходилось долго восстанавливать внешний слой, полируя многочисленные микроскопические царапины. Поэтому лучше перебдеть. Не ленись махать шваброй и будешь на хорошем счету. Именно такое назидание дал мне предшественник, прежде чем отправился на переплавку. Мир его атомам.

Примерно на втором куплете смешной испаноязычной песенки моя беспечная жизнь, можно сказать, и завершилась, хотя я не сразу это понял. В абсолютную стерильность, которую я холил и лелеял, проник коварный и наглый варвар. Эталонный грязнуля, растоптавший все мои надежды стать идеальным уборщиком и получить со временем долгожданное повышение по службе.

Нет, он был не рыжим, как говорится в русских сказках. Скорее – бурым. Или светло-коричневым. Но совершенно точно – бесстрашным и очень наглым. С таким раздутым до планетарных размеров любопытством, что я в первые минуты даже растерялся.

Он выбежал из-под тумбы, на которой стоял искусственный фикус, ярким пятном украшавший унылый серый фон. Остановился, огляделся, пошевелил длиннющими усами. И рванул к моей швабре.

– Как? Что? Откуда ты взялся! Этого просто не может быть! – воскликнул я. Впрочем, никто меня не услышал – я был коридоре совсем один.

Много позже я узнал, что представители его вида жрут всё подряд. Моя синтетика вполне могла его заинтересовать из чисто гастрономических соображений. Так же, как и пластиковое тело моей партнерши по танцу. Но на тот момент никакой опасности для себя я не осознавал. Ведь я был активирован и взрослел на лунной станции, где всегда царили чистота и порядок, а все гости тщательно проверялись еще на Земле. Потому представить, что этот паразит тут появится, просто не мог. Да и информация о нём была в далеких архивах, а не в оперативной памяти. Так что резких движений я не делал.

Возможно, это меня и спасло. Подбежав, негодяй принюхался. Но потом отвернулся и уверенно побежал вверх – я даже руки не успел отдернуть.

Кто это был? Ты, мой читатель, уже догадался, я знаю. Самый настоящий таракан! Мама, наверное, читала тебе