Читать книгу - "Печать мастера. Том 2 - Тайга Ри"

Пили, после того, как ругались полдня так, что стены центрального корпуса резиденции прошибали волны силы.

Пили, ругались, вспоминали прошлое, швырялись плетениями и посудой. Всех слуг Глава вышвырнул ещё днем, а вечером — к нему отказывались заходить вообще все, поэтому еду и напитки пришлось пришлось приносить Садхэ. Вспомнить прошлое, и как нужно носить тяжелые, уставленные тарелками подносы.

Потому что если низшим слугам позволено проявлять слабость и бояться Главу, он — Управляющий, правая рука — себе такого позволить не может. Точнее не может позволить, чтобы кто-то из тех, кому он отдает приказы каждый день, заметил это.

Они пили, вспоминали прошлое, поминали павших и ушедших за Грань, обсуждали Наследника и молодую поросль Арров, политику кланов, ближайший Совет в Ашке, и последние достижения клановых алхимиков.

Садхэ в разговорах не участвовал. Молча приносил — уносил — прислуживал — и уходил в тень. Он вообще старался не участвовать в разговорах, по поводу которых у него не было иллюзий. Никогда наставник острова не будет равен Главе клана. Никогда. Не в этой жизни.

Садхэ прекрасно, возможно лучше многих, знал и понимал Главу. Вынужден был изучить и понимать за столько зим, чтобы выжить. Люди — не более чем камни в Го, вся жизнь — доска, и просто в этот конкретный вечер Глава отыгрывает партию «мне нужен собеседник, чтобы вспомнить прошлое».

На островах было всего три человека, перед которым Глава изредка приоткрывал маску. Не снимал — нет, приоткрывал, показывая то один край личины, то другой. И одним из таких людей был Наставник Сейши.

Днем по мнению Садхэ все прошло хорошо. С утра Глава вышел из себя только единожды, до завтрака, просто уничтожив всю посуду в зале одним всплеском.

После этого до вечера ему пришлось вызывать слуг, чтобы заменили сервизы ещё дважды, и он — расслабился, пропустив в начале ночи то, что могло бы сотрясти до основания не только Главный остров, но и весь Октагон.

Господин Сейши выпив неприлично много вызвал Главу Вэй на поединок в круг силы. Сделав ставкой жизнь своего ученика и право выбрать другой путь.

И…благоразумно проиграл, признавая власть Главы.

Что было бы, если бы Наставник Сейши неблагоразумно выиграл бы, Садхэ предпочитал не думать…

Если среди клана было всего три человека, с которыми господин Вэй мог бы пить, то вызвать его на поединок, остаться целым, невредимым и живым, проиграть и при этом получить ставку полностью и «слово» Главы — мог только один человек из трех. Господин Сейши.

— Как мой ученик?

Садхэ кивнул на стеллаж.

— Копия вестника от алхимиков, вчерашняя, — уточнил он, не удержавшись. — Состояние мальчика стабильно, господин Арр. Кровь полностью очистится от зелий дня через два.

— Они накачали его, как будто он — конь, — пробормотал старик Сейши, изучая пергамент. — Для ритуала у Фу он должен быть чист, как камень, так указано в договоре.

Садхэ проверил ладонью чистоту влажного ковра и, удовлетворенный, бросил опостылевшую щетку в ведро.

— В договоре указано не только это. Могу напомнить, что я был против отправлять Посланника вчера. Стандартный срок проверки три дня, а не… — Садхэ снова задохнулся от вчерашней обиды, —…тридцать мгновений на копию…

Глаза старика Сейши за стеклами очков сверкнули, но виноватым он не выглядел.

— В обед семейный совет, — напомнил Садхэ, укоризненно кивнул на запертую плетениями дверь. — Разбудите Главу, господин Арр.

Потому что Глава использовал плетения именно из-за него — чтобы собутыльник не сбежал, и чтобы им не помешал никто, даже слуги.

Именно поэтому он — Садхэ — вместо того, чтобы разбирать накопившееся донесения, а он был уверен, что стол почти полностью скрылся под свитками, ползает здесь, выполняя работу слуг, которые просто не могут войти.

— А ты…

Садхэ очень демонстративно и медленно отжал щетку в ведро.

С его точки зрения он не просто сделал всё, что мог. С его точки зрения, господин Арр обязан теперь ему до скончания зим. Если бы не он — менталисты не прервали бы ритуал, хотя это была приятная часть — осадить взявшего слишком много власти Кайра, который начал забывать, кто здесь «правая рука господина». Если бы не он — не было аудиенции, и если бы не он — вовремя подающий бутылки и блюда, ночь не ограничилась бы одним единственным поединком. Кто сделал копию договора? Кто проверил за двадцать мгновений и ещё десять пытался получить ровную печать Главы на документе? А все почему? Потому что господин Сейши настаивал на скорейшей отправке! Поэтому с его точки зрения самое малое, что мог бы сделать господин Арр — это разбудить господина лично, который всегда пребывал в отвратительном настроении с утра, даже когда не пил, а когда пил…

— А…

Щетка улетела в ведро с громким всплеском, брызги грязной воды долетели до белоснежного нижнего края халата гостя господина Вэя.

Старик Сейши посмотрел на ведро, на халат, оценил выражение лица стоящего напротив Садхэ, с явной неохотой покосился на ширму, закрывающую двери задней комнаты и — кивнул.

Глава 33. Кайр

Кайр молчал и слушал. Мелодия набирала обороты, взмывала к потолку, спускалась по тональности вниз, отражалась от стен, возвращалась обратно и снова взмывала вверх по нарастающей.

Тонкие визгливые ноты ввинчивались в мозг.

Сегодня Шестой орал некрасиво.

Кайр открыл глаза. Шестой Наставник размахивал руками, ходил от окна к выходу его кабинета, жестикулировал, рот Шестого открывался и закрывался, но звуков речи не было. Вместо них под потолком парила — мелодия.

Он иногда отключал слова.

Чужие. Чужой поток. И чужие слова. Ставил простой проницаемый блок, преломляющий значение, но оставляющий неизменным суть — самую сердцевину того, что говорили собеседники.

И слова превращались в мелодию. Музыку. Иногда это было красиво. Иногда, особенно когда говорили Старшие — страшно. А иногда… вот так. Как-будто кто-то разом порвал все струны цитры и провел острой полоской металла по стеклу.

Мелодия опять сломалась на верхней ноте и рухнула вниз.

Кайр поморщился, как от зубной боли. И убрал блок.

—…и я требую! Мы можем остановить это…Что он о себе возомнил, именно я замещаю Восьмого! Я — а не Десятый! И я, и только я, должен решать — какой ритуал утвердить, чтобы проводить под номерами…я…

— Я… — Эхом повторил Кайр, рывком поднимаясь с кресла, чтобы быть на одном уровне и поймать взгляд.

Поймать, зафиксировать на миг и – вломиться.

Шестой был открыт — после недавней проверки. Зол, а потому не готов и совершенно беззащитен.

Слова — это мысли вслух.

Воспоминание он швырнул со всей силы, не смягчая…Шестой замер на миг с остекленевшими глазами, а потом осел по стенке. Носом пошла кровь.

Воспоминание он взял одно из свежих — полученных вчера, когда он начал проверку по факту провала простого подготовительного этапа, с которым справился бы любой новичок, если совместимость действительно равна семидесяти двум.

Но… совместимость таковой не была, и он потерял двоих учеников разом. И непременно выяснит по какой причине.

Воспоминание о том, как со спины выглядит тот, кто принес в кабинет Шестого Наставника свиток из алхимической лаборатории той ночью.

Воспоминание о том, как выглядит отрезанная голова на блюде. Отрезанная голова глупца, который решил, что может обвести вокруг плетений его — Кайра, и получить деньги. Хотя вместо головы одного из своих помощников, которому платил Шестой, он бы с большим удовольствием лицезрел бы на блюде голову этой твари.

Кайр встал, распахнул окно и высунулся наружу. Свежий морской ветер трепал волосы и приносил свежесть и — чистоту.

— Ты… ты посмел…

— Тушь. — Буднично произнес Кайр. — Тушь в лаборатории острова Силы пропитана реактивами. Хранится там и частицы оседают… Потому иногда документы светятся… Штрихи и данные, если использовать синий спектр. Тушь на «Главном» не содержит никаких сторонних примесей, — он медленно развернулся. — Ты не учел это…

— Но ты же тоже не был против…

— Никто, — это слово Кайр подчеркнул. — Никто не смеет думать, что может использовать мой отдел вслепую… Ты не сообщил мне, Шестой.

Эта тупая высокомерная тварь могла бы подставить их дважды перед Главой, будь он хоть чуть-чуть медлительнее.

Или