Читать книгу - "Таганай - Николай Феофанов"

class="p1">Приказчик начал медленно, стараясь не нарушить хрупкий баланс, возникший на этой лесной полянке, отползать в сторону. Глаза по-прежнему глядели прямо в него, прожигая дырки. Воронов уже не сомневался, что перед ним никакие не листья, а живое существо. С каждой секундой особое внимание к его персоне со стороны зверя из ниоткуда добавляло нервозности. Однако приказчик продолжал потихоньку свое отступление. Воронов уже отполз на десяток саженей от пня, когда желтые блюдца моргнули и слегка переместились в пространстве.

Для расшатанных в конец нервов Воронова этого было достаточно. Паника, таившаяся последнее время в паре шагов от его разума, с размаху распахнула дверь в основное помещение мозга своей жертвы. Приказчик, обуреваемый шквалом эмоций, сначала открыл широко рот, будто набирая воздуха, а затем, издав пронзительный вопль, вскочил, словно ванька-встанька, на ноги и помчался прочь, оглашая всю округу высокими нотами бесконечного ужаса, который он испытывал сейчас.

Гонимый страхом, Воронов летел сквозь заросли. Теперь его мало заботили шипастые кусты, которые все так же оцарапывали его руки, он не обращал внимания на кровоточащие пальцы ног, окончательно продравшие себе дорогу к свободе через дырки сапогов. Теперь все его внимание было обращено к тому, что гонится за ним позади, к существу с большими желтыми глазами.

Приказчик ни на секунду не сомневался, что неведомая тварь сейчас несется след в след. Что это за зверь? Он знать не знал и даже помыслить боялся. Сейчас Воронов не удивился бы ни чему, даже, если бы за ним гнался саблезубый тигр. Но как-то подсознательно еще в момент первого обнаружения этих примораживающих к земле желтых блюдец, он понял, что наткнулся на чудовище, недобрый лик которого так часто встречался приказчику высеченным из камня в стенах подземелья, где содержали его безликие.

Серые низкие тучи снова заволокли небо, лес погрузился в невеселые хмурые тона, однако дождь больше не начинался. Зато поднялся небольшой промозглый ветерок, чьи внезапные порывы бодро набегали со стороны хребта. Деревья, принявшиеся раскачиваться стволами, нехотя поскрипывали, будто ежась от сырости и холода, что одарила их погода этим ненастным утром.

Почти задыхаясь от изнеможения, но стараясь поддерживать скорость, Воронов бежал через заросли, не оборачиваясь, дабы не увидеть преследователя. Паника немного улеглась, и сейчас беглец мог сносно мыслить. Он приметил, что лес принялся редеть, а почва под ногами становится все более каменистой. Похоже, вожделенные скалы уже близко. И только эта ободряющая мысль промелькнула в сознании приказчика, как большой палец правой ноги, полностью торчащий из обуви, больно ударился о ребристый камень. Воронов сбился с шага, запнулся левой ногой о корневище старой березы и плюхнулся животом оземь.

Ужас влетел в его мозг. Сейчас чудовище кинется ему на спину!

Приказчик как ужаленный переворачивается, чтобы встретить удар лицом. Он вскидывает вверх руки, защищаясь от приближающейся угрозы. В висках отбойными молотками бьется пульс, волосы на затылке взъерошиваются. Не в силах совладать с собой Воронов зажмуривается, ощутив холодное дыхание существа на своей коже.

Проходит секунда, еще одна, за ней следующая. Зверь не нападает. Приказчик приоткрывает глаза. Над ним никого. Только на расстоянии вытянутой руки над лицом трепещет на ветру ветка кустарника. Воронов перекатывается в сторону, осматривается. Но от гнавшейся за ним твари и след простыл. В недоумении приказчик обегает глазами всю округу. Но безрезультатно.

А гнался ли за ним кто-нибудь вообще? Может, хозяин желтых глаз так и остался там, на полянке? Что творится с его мозгом? Может, это все ему снится? Может он, по-прежнему, в подземелье? Может, это снова сон, один из тех, что приходили к нему от напитка, который насильно вливали в его глотку безликие? Воронов больно щиплет себя. Ай! Нет, вроде явь. Тогда, где же зверь? Неужели, не погнался?

Воронов рваным рукавом обтирает лицо. Он все еще начеку. На нос упала капелька. Снова заморосил легкий дождик. Приказчик с трудом встает на ноги. Но к голове приливает кровь. Ему становится дурно. Воронов оседает на колено. Как часто в последнее время повторяются эти приступы! Он немного пережидает. Вроде ничего, жить можно! Повторная попытка подняться. Теперь медленней, спокойней. Получилось.

Воронов оглядывает окрестности. Он почти у цели. Спрятавшись в пелене седого тумана, не далее одной версты, возвышается лесистая глыба Двуглавой сопки. А где-то за ней течет Тесьма! Надежда возрождается. Едва шевеля ногами от внезапно нахлынувшей усталости, приказчик берет курс чуть правее горы, на пологий подъем, что через Лысые скалы выведет его к реке.

В подъем идти тяжело. Земля промокла и скользит под ногами. Влажные корни деревьев, торчащие из почвы, постоянно встают на пути, словно заранее кем-то выстроенные баррикады. Наверху холодный ветерок насвистывает в расщелинах скал свою заунывную одинокую мелодию, а затем спускается с вершины и носится меж пиками елей, срывая с веток прошлогодние шишки. Небо приняло бледно-серую окраску, продолжения дождя не намечалось. Немного потеплело, и туман растворился в воздухе, будто и не было его.

Воронов из последних сил, схватившись за мощную корягу, поднимается на руках и переваливается на чуть выпуклые склизкие камни. Вот она, седловина Лысые скалы! Добрался. Чуть откатившись от края, приказчик беспомощно растягивается на земле. Все тело ломит, голова ужасно болит. А прямо над ним быстро плывут сплошным потоком хмурые невеселые облака.

– Прямо здесь и помру, – еле двигая губами, произносит Воронов и начинает проваливаться в забытье.

В ту же секунду на него набрасываются со всех сторон. С десяток безликих, размахивая своими короткими копьями, словно призраки, бесшумно материализуются в нескольких шагах от Воронова. Не произнося ни звука, двое из них подлетают к беглецу и хватают его за руки, еще двое тут же принимаются вязать их. Кто-то небрежно засовывает ему в рот грязную, вымазанную в песке тряпку. Так что запоздалый крик Воронова тонет в скрежете мелких противных песчинок, заполонивших его гортань. Через мгновение другой десяток холодных мерзких пальцев вцепляются в его изодранные ноги. Воронов чувствует неприятные прикосновения кривых длинных ногтей, которые периодически попадают в кровоточащие раны приказчика. Безликие с быстротой молнии накидывают веревки в районе лодыжек, не давая своему пленнику ни малейшего шанса хотя бы пошевелиться. Приказчик только ошалело, глазами полными бесконечного ужаса, пялится на копошащийся вокруг него комок человеческих фигур, скрытых с головы до пят черными вымокшими балахонами, пытаясь хотя бы в этот раз разобрать черты лица кого-нибудь из своих пленителей.

Успешно завершив свое предприятие, безликие поднимают мычащего приказчика и водружают его на деревянные узкие носилки. Воронов, все еще не очень веря в реальность происходящего, принимается