Читать книгу - "Таматарха. В кольце врагов - Даниил Калинин"

А я поднял взгляд на Любаву, и душу мою заполнили гордость, нежность и сострадание – по щекам счастливо улыбающейся жены вновь бегут слезы. Но в этот раз это слезы облегчения…

Супруга по-кошачьи заурчала в моих объятиях. Прижав к себе ее жаркое тело, я с удовольствием зарылся в шелковистые волосы, вдыхая их аромат и буквально задыхаясь от страсти! Мои руки едва касаются ее нежной, бархатистой кожи, лаская ее, а пальчики Дали легли на мою голову, теребя и поглаживая завитки на затылке. Приблизившись, любимая подставила под поцелуй полные губы, и я осторожно, ласково коснулся их, но с каждым мгновением это прикосновение становится все жарче.

– Мм…

– Желанная моя…

После долгих, сумасшедше страстных мгновений близости жена чуть отстранилась. Не размыкая объятий, я взглянул в ее подернутые поволокой глаза:

– Я люблю тебя.

– И я тебя люблю, милый.

Эти слова для нас – не пустой звук, и пускай они порой произносятся дежурно, но сейчас, в миг единения, они звучат особенно глубоко, лаская при этом и душу. Не отрывая взгляда от лучащихся нежностью глаз возлюбленной, я еще крепче прижал ее к себе.

– Мм!..

Как же это было сладко… Осторожно опустившись на ложе рядом с разметавшейся на нем супругой, я вновь зарылся лицом в ее волосы, всем своим естеством ощущая жар женской плоти.

– Спокойной ночи, солнышко мое…

Дали лишь сладко улыбнулась – полузакрыв глаза, она плотно придвинулась ко мне, и тут же ее тело непроизвольно дернулось. Засыпает, устала… Я с улыбкой принялся гладить волосы любимой.

Справа послышался короткий шорох, и тут же все стихло. Я устремил взор к люльке, где чуть слышно посапывает месячный малыш, ожидая, начнет ли он ворочаться снова, но вроде бы пока затих.

Сын, Славка… При воспоминании о том, как вечером я на руках укачивал этот теплый, еще крохотный комок моего личного счастья, на губах расцвела улыбка… Я стал отцом!

На миг опустив взгляд на жену, после я вновь обратил его на люльку и задумался о только что случившейся супружеской близости – и ее конечном результате. А ведь он сейчас прямо перед глазами, спит в люльке, результат таинства близости мужчины и женщины! Таинства продолжения рода, на которое благословил супругов сам Господь!

Не потому ли оно неизменно волнующее, это таинство? Разве что порой очень легко перейти грань между любовью и похотью – например, когда стремишься лишь к собственному наслаждению несмотря ни на что. Но ведь в близости, как и в других формах отношений, нельзя забывать о родном человеке, о его интересах, о его желаниях, о его воле, наконец… Иногда жена так устает с ребенком, что ей не хватает сил ни на что – порой я из-за этого обижался, а потом понял, что можно и нужно перетерпеть. Если лишний раз отказаться от близости, то в следующий раз она будет более яркой и принесет большее удовольствие обоим, и это лучше, чем против воли брать жену, а после чувствовать лишь горечь и досаду.

Мстислав – иногда я гордо называю сына полным именем – вновь заворочался в подвешенной к потолку люльке, заставив меня задержать дыхание. Нет-нет, я нисколько не боюсь, просто… Просто пускай наевшийся маминого молока малыш покамест еще поспит, дав Дали пару лишних часов сна.

Дали… Я уже давно не называю возлюбленную Диларой, на половецкий манер, но и крестильное имя Любовь не прижилось – хотя иногда в мыслях я величаю ее Любавой. Но все же чаще именую сокращенно, как привык звать еще до венчания…

Как же давно это было! Чуть больше года… А сколько событий случилось после?! Взять хоть тот пир, когда катепан попытался нас отравить!

Что-то не спится – видно, разгоряченный поединком с Артаром, а после бурно отметив победу с женой, я на время отогнал сон. Ну и ладно, в конце концов, коли воспоминания лезут в голову, почему бы не перебрать их? Вот, например, я как сейчас вижу: катепан направляется к нам с князем, сжимая в руках братину с отравленным вином…