Читать книгу - "Кочевник - Сергей Алексеевич Ковалев"

– Все не забудешь… – уверенно возразил Кайым, – я, наоборот, многое вспоминаю, когда курю… Ха! Ты помнишь Кентай^[1]? – он засмеялся. – Помнишь Жайсулу? Красивая такая, мне понравилась очень. Часто ее вспоминаю… И выносливая. Сколько нас было, пятеро? Или шестеро? Всех выдержала, сучка… Можно было еще туда смотаться. Зря ты ее зарезал… Развлеклись бы снова.

– Я помню джайляу^[2] у Гранитогорска, – процедил Сагынтай и снова налил себе чаю.

– Это когда было? – Кайым нахмурился.

– Лет восемь-десять назад.

– Блин, давно… Не помню.

– Вспоминай. Женщины, старики, дети. Мужчины на охоте были. Скот еще оттуда угнали, вырезав всех, кто там был.

– Это не там, где Ахмед по ним из лука стрелять учился? А мелкоту заставлял бегать по крыше санатория и прыгать с нее дальше, выше, точнее? Ха, помню! – Наркоман довольно заулыбался и затянулся трубкой. – Охрененное время было… Веселое.

– Так куда он сейчас ушел?

– Да в Луговой! Или Кулан. В ту степь, короче. Вернется, пойдем в Шымкент. Сказал пока найти тебя и Ермека… И тут ждать. А ты сам пришел.

– Ермек где?

– У Шолпа́н…

– Где это? – терпеливо допытывался Сагынтай.

– В Таласе.

– Талас большой поселок, точнее давай!

– Последний дом у поворота! Улица еще называлась в честь борца… Не помню… Э! Ты че! – встрепенулся Кайым, – ты же был там! Сам рассказывал, что пока Ермек спал укуренный, ты ее…

– Забывчив стал, прости.

Сагынтай достал табак, свернул самокрутку и, подняв светильник, прикурил от хилого огонька, добавляя свою порцию чада в общую атмосферу притона. Крепко затянулся, выдыхая дым в лицо собеседнику. Наркоман, щуря мутные глаза, затряс головой.

– Ты же не Саги… У него нет усов…

– Верно. Не Саги, – хмыкнул «Сагынтай» и отставил светильник.

– Кто ты?

– Да какая теперь тебе разница? В конце жизни-то?

– Кто ты?! – вскричал Кайым, сунув руку за пазуху.

«Сагынтай» дождался, когда из-под халата появится пистолет, пожал плечами и улыбнулся.

– Шал^[3]. Из Гранитогорска.

Подавшись вперед, он крепко прижал оружие к колену собеседника, не позволив передернуть затвор. Можно воспользоваться и пистолетом, но стрелять тут нельзя. Слишком много вооруженных людей наверху, и если начнут разбираться, почему застрелили одного из посетителей, причина пальбы может не понравиться. Не все любят охотников за головами.

Резко вырвав из руки курительную трубку, Шал сломал ее об пол и со всей силы вогнал острый конец деревянного огрызка в горло Кайыма. Тот захрипел и, булькая кровью, завалился на спину.

Шал схватил его за запястье, не позволяя прикрыть рану, и отвел окровавленную ладонь в сторону. Зачем оттягивать смерть, если ранение такого характера несовместимо с жизнью. Один из курильщиков, привлеченный криком, оторвал голову от покрывала и подслеповато всматривался в их сторону. Ничего не понял, застонал и свернулся калачиком.

Когда Кайым перестал биться в агонии и затих, Шал вытер попавшую на руку кровь об его одежду, бросил окурок в пиалу и поднялся из подвала в верхний зал чайханы. Презрительно сморщившись от сладковатого дыма, оглядел помещение, высматривая давешнего слугу среди посетителей, и заметил пару знакомых по ориентировкам лиц. Ага, значит, потом еще нужно сюда зайти. Пообщаться за жизнь. Китаец появился сам.

– Ли? Си? Цин? – брякнул первое пришедшее на ум.

– Ли, господина, Ли. – Слуга, подобострастно кивая головой, заулыбался. Доволен, что спросили имя. Большинство присутствующих имя тени, снующей между ними, интересовало мало.

Шал протянул ему два патрона.

– Там моему другу плохо стало. Похоронишь его как-нибудь. Подальше отсюда и без особого шума.

Китаец сокрушенно покачал головой.

– Какой несясный день. Какой несясный день.

– Так бывает, если переборщить с опиумом.

– Похолоню. Похолоню, – слуга поклонился.

Покинув чайхану, Шал наконец-то вздохнул полной грудью.

– Неправ китаец. Сегодня неплохой день, хоть и жарко.