Читать книгу - "Фантастика 2025-33 - Владимир Николаевич Малый"

— вариант не из лучших, согласен. Это просто дешёвый антистресс, зато нет никаких последствий, — я задумался… Логика в его словах, конечно, была. Натянутая, топорная, как по мне, но все же логика. Правда на мое мировоззрении эти слова никак не повлияют. По крайней мере сейчас.

— Так вот в чем дело? Ты последствий боишься, — поддел я Мирона.

— Не смешно, — лицо собеседника вместо ожидаемой улыбки резко помрачнело. — На твоём месте я бы тоже боялся. Любые отношения это риск обзавестись детьми. Только неразумный и жестокий человек решится на это. Обрекать новорожденного на многолетние мучения в этом богом забытом мире, ради продолжения рода это бесчеловечно как по мне. Поверь, я это почувствовал на собственной шкуре. Болезни, голод, разруха, радиация, мутации, порой мне кажется, что лучше бы меня вообще не было… Для продолжения рода есть Зилот, вот пусть там в человеческих условиях и плодятся люди. А здесь и сейчас это не нужно. По крайней мере мне.

Мда… Я то думал, что человек просто в силу своего возраста не хочет связывать себя обязательствами. А что, вполне разумная позиция, учитывая обстоятельства. Вот только у меня и в мыслях не было, что он целенаправленно отказывается от более хорошей жизни, чтобы не портить жизнь своему потомству. Видать хорошенько его помотало раз он в своем юном возрасте задумывается об этом.

— Зилот значит… Я уже не первый раз слышу это название. Я так понимаю это город. Он далеко вообще? И можно ли туда попасть?

— Попасть? Ты что, с ума сошел? Это место для избранных. Такие как мы: отбросы, изгои, нелюди — никогда не попадут туда. Да, Зилот поддерживает нас провизией, медикаментами, оружием. Да, он сотрудничает с некоторыми из нас, особенно с рейдерами для выполнения всяких сомнительных заданий. Да, он даёт возможность жить и развиваться, особенно тем кто заслужил его расположение, но нас от него отделяет энергетический барьер за который никто и никогда не сможет зайти. Для нас этот город закрыт, но я могу тебе показать его. Это здесь, недалеко. Ты сразу все поймёшь. Пойдем. Только возьми теплую одежду. Ночью здесь холодно.

— А как же твой Светик?

— Никуда она не денется, подождет полчаса. Встретимся в холле на первом этаже.

Глава 7

Отправившись в свою комнату я и не подозревал, что дорогу найти не так-то просто. Вначале я перепутал этаж, потом пару раз вломился в чужую комнату и лишь спустя пять минут с трудом понял куда мне идти. Причем пару человек, выпихивавших меня из своей жилплощади, посылали меня «на» и «в» указали достаточно точный адрес моего назначения… Но что-то мне подсказывает, что в этом вопросе они не слишком компетентны.

Добравшись-таки до своей комнаты схватил теплый свитер и отправился вниз. Мирон вполне себе расслабленно ждал меня у выхода. Вероятно, торопиться нам некуда.

Выйдя на улицу я впервые увидел этот город в темноте. Зрелище, так скажем, не из приятных. Мертвый, пустой, мрачный пейзаж это все что было вокруг меня. Ни людей, ни света, никаких признаков жизни, только холодный воющий ветер, гуляющий среди полуразвалившихся домов. Да, среди них попадались вполне себе целые, в некоторых даже горел тусклый свет, но легче от этого не становилось. Последствия ошибок прошлого читалось во всем даже в густом, тяжёлом воздухе, который порой, как мне казалось, можно даже потрогать, а не просто почувствовать.

— Почему на улице нет людей? — поинтересовался я. — Это же обитаемый, жилой район. Разве не так?

— Да, ты прав, район обитаемый, но все дело в страхе. По статистике девять из десяти несчастных случаев происходит в темное время суток. Ведь когда жизнь дневных существ затихает выползают самые опасные из них. Они больше, осторожнее и умнее остальных. Мне кажется, что некоторые из них обладают не только инстинктами, но и вполне себе развитым самосознанием. Рейдеры называют их альфами. Именно из-за них с наступлением темноты обычные люди стараются не появляться на улице. От греха подальше.

— А как же Медведь? Он с группой отправился в ночь. Почему не днём?

— Нам сюда, — Мирон указал на вход в здание, покосившаяся, практически рассыпавшиеся от времени деревянная коробка и такая же гнилая дверь висящая на одном навесе. Нам точно стоит сюда входить?— В случае с Медведем все упирается в холодный расчет. Они собираются проредить гнездо и специально идут ночью. Ночью альфы выходят на охоту. И хоть они уходят недалеко от гнезда, то их можно перебить поодиночке, а потом заняться их менее смышлеными собратьями. К тому же «Луппи», которой оборудован каждый боец не особо способна на подавление массовых скоплений живой силы. Высокая дальность и мощность — это да, но стреляет лишь раз в десять секунд. Так что в небольших, закрытых помещениях оружие бесполезно.

— Понятно. А как же темнота? Они что стреляют в слепую?

— У каждого в шлеме встроен тепловизор и прибор ночного видения. А «Луппи» вообще с лёгкостью лупит сквозь бетон, кирпич и железо. Свои пределы там тоже есть, но все же. Если на тебе нет силового щита как на модификантах, то тебя никакое укрытие не спасет.

И тут до меня внезапно кое-что дошло…

— Мирон, я сейчас кое-что не понял. Ночью, как я понимаю, на улице очень опасно.

— И?

— Какого хрена мы поперлись именно сейчас? — Мирон загадочно улыбнулся.

— Потому что Зилот днём и Зилот ночью это два абсолютно разных Зилота. Нам сюда, на последний этаж, там есть проход на крышу. Смотри под ноги здание аварийное.

Когда мы поднялись на крышу первое, что я заметил был свет — яркий, голубого оттенка, льющийся со стороны небольших многоэтажек. Испускала его огромная сфера, уходящая куда-то за облака. А за сферой в голубой дымке был скрыт он — Зилот. Огромный, величественный город на фоне которого даже двадцатиэтажные здания казались нелепо маленькими, крошечными, похожими на игрушечные модельки и это при том что он был километрах в двадцати от нас. Город притягивал взгляд своим великолепием и многообразием цветов и огней. С такого расстояния разглядеть его не представлялось возможным, но даже так на фоне окружающей меня разрухи, серости и нескончаемых руин он казался просто раем. Раем для избранных богами людей.

— Я называю его город тысячи огней, — мечтательно сказал Мирон. — Как по мне, это лучшее творение человечества