Читать книгу - "Фантастика 2025-33 - Владимир Николаевич Малый"

занимался парным культивированием, и так знал теорию. Поэтому воссоздать нужный эффект было не сложно, пусть и пришлось потратить немного Очков Навыков.

— Что это? — удивилась Рулер.

— Вдохни этот свет, и тогда ты сможешь покинуть это место со мной, — объяснил я.

Она несколько секунд колебалась, опасаясь, что я делаю что-то очень вредное для себя, но эгоизм в конце победил, и, ничего не спрашивая, она взяла и надкусила свет, а затем и вовсе проглотила целиком.

В мгновение ока я получил и лишился силы, которая была сопоставима с силой Демиурга. Но я не сожалел об этом. Наоборот, мне было бы грустно, если бы эта сила осталась у меня. Не хочется, чтобы она так пропала, так и не принеся никому пользы.

Объединение Рулера и Некромира не привело к тому, что родился новый Демиург, как я на то надеялся. Возможно, в случае Эмили все было немного не так, ведь она после подобного как раз и стала Демиургом. Но я не расстраивался.

— Пошли отсюда, Рулер. Я отведу тебя к твоей новой семье, — протянул я ей руку.

Оставаясь в некой прострации, она ответила мне тем же, и, коснувшись ее, я переместился в Лимбо, прямо в свой Дворец.

Рулер в первый раз видела что-то большее, чем деревья Сакуры, но энтузиазма в ее глазах не было заметно. Наоборот, она бросилась ко мне и начала рыдать.

Я собирался вызвать Валькирий и представить им их нового командира. Но, раз уж ей нужно время, решил подождать.

— Спасибо! Спасибо! Спасибо! — повторяла она одно слово.

Мне же оставалось только обнять ее и гладить по голове. Ее облику примерно столько же, сколько и Нао. Но эмоционально Рулер еще младше. Проведя всю жизнь в одиночестве, где нет ничего, кроме Сакуры, наверное, неправильно будет воспринимать ее как взрослого, даже если прожила она там очень много лет.

Похоже, в этот день у меня появился еще один ребенок, а я это понял только когда все случилось.

Впрочем, ладно. Император Драконов может позволить себе сколько угодно женщин и детей.

Прошло больше получаса, как Рулер бросилась ко мне. За это время все ее эмоции успели поутихнуть, и сама девочка заснула. Осторожно уложив ее спать, я вызвал Ассасина и объяснил ей все. Ассасин — самая исполнительная из Валькирий, она меня не подведет.

Закончив с сентиментальностями, я переместился в свой мир. Я знал, что меня там уже ждут. Интуиция мне подсказывала, что все готово. Осталось только начать.

Глубоко вздохнув, я открыл дверь в комнату, где собрались все семизначные, которых я только знал:

Акио и Тетсуя сидели у стола, и молча смотрели друг на друга. Недалеко в углу сидела Дарья, оценивающе оглядывающая остальных. Эмили, Нами и Кармен сидели вместе на диване и обсуждали что-то свое — вроде о каких-то детях говорили. Лилия расположилась чуть в стороне, и Сиена рядом с ней. Похоже, Система выбрала Вампира в качестве своего стража — возможно, причиной послужило то, что они и так были связаны, ведь Сиена является Игроком. В центре комнаты Арису и Вавилония играли в какую-то игру.

Десять семизначных. И я, одиннадцатый.

— Что-то ты задержался, Виктор, — осуждающе посмотрел на меня Акио, первый обративший на меня внимание. — Мы уже давно тут сидим, тебя ждем.

— Все нормально? Ничего не случилось? — проявил беспокойство Тетсуя, который сильно отличался в характере от Красного.

— Ничего требующего внимания, — отмахнулся я от всего, что случилось со мной в гробнице. — Простите, что заставил ждать. Я полностью готов.

Игнорируя взгляды множества Демиургов и семизначных, я сел за стол к Тетсу и Акио.

— В таком случае мы можем начинать, — с крайне опасными нотками в глазах, объявил Король Башни.

Акио, услышав заветные слова, широко оскалился.

Впрочем, эмоции обоих я прекрасно понимал. Уголки моих губ тоже приподнялись.

Глава 37

Все когда-нибудь сталкиваются с преградами, которые невозможно преодолеть. Кто-то мечтает о несбыточном. Другие стремятся к невозможному. Но есть те, кто никогда не сдается.

Исток не являлся тем, кто бьется о стену, прекрасно понимая, что он не сможет через нее пробиться. Так было всегда. И как бы он ни ненавидел себя прошлого — жалкого, слабого, ничтожного — он не мог отрицать тот факт, что мыслить здраво очень важно, и глупцом быть никогда не хотел.

В давние-давние времена он носил имя Аид. Хотя и ненавидел это имя, боялся от него отказаться. И что, он был неправ? Неправ, что пресмыкался тогда пред Зевсом? Но посмотрите на него сейчас. Разве Зевс осмелился бы ему что-нибудь сказать? Именно потому что он был таким в прошлом, он и достиг всего.

Аид плохо помнил свое прошлое. Даже несмотря на то, что ему подобные не забывает ничего, его воспоминания были, как в тумане. Потому что он не хотел помнить те годы унижения.

Мысленно воспроизведя речь, Исток проверил её на наличие упущений:

[Значит, штурм измерения Истока начинается? На нашей стороне целых десять семизначных. Думаю, нам не о чем беспокоиться.]

Боялся ли Исток вторженцев? Нет. Как бы забавно это ни звучало, ему нечего было бояться. Он тот, кто выше всех. Он тот, кто сильнее всех. Быть может, эти слова и прозвучат крайне самоуверенно, но Исток не сомневался, что победит их в прямом столкновении.

Тем более, он прекрасно знал, что они собираются сделать.

Не было ничего, о чем стоило бы волноваться, ведь в его руках есть неопровержимое доказательство его победы.

Пространство вокруг задрожало, свидетельствуя о проникновении незваных, но очень ожидаемых гостей. А вместе с этим сработала защитная система «Чистого Мира», как назвал свое измерение Исток.

Армия Истока встретилась со множеством Армий его будущих жертв. Монстры из Пандоры. Воины из Вавилонской Башни. Твари из Бездны. Объединённая армия из трёх разных «Высших Миров» шагала по Чистому Миру, уничтожая любое сопротивление.

Исток не волновался об этом. Лишь отметил про себя, что Винст не стал использовать Рулера — маленькую и очень миленькую девочку. Из Валькирий отсутствовали только Рулер и Ассасин, а остальные сражались в рядах остальных.

— Какая ирония. Ты, восходящая звезда древности. Герой, спасший бесчисленное количество жизней и завоевавший сердца тысяч женщин. И я, презираемый и ничтожный. Но сейчас, Винтер Грейс, именно ты похож на мотылька, летящего к костру. Ведомый желанием прикоснуться к чему-то прекрасному, ты и не заметишь, как сгорят твои крылья и ты упадёшь в огонь. А я возрожусь в твоем теле, как прекрасный Феникс, и пламенем своим освещу этот мир!