Читать книгу - "Драконье Пламя: За Порталом - oR1gon"

в ней не было ничего зазорного, если голова оставалась цела и на плечах.

— Давай на чистоту, отродье, не заставляй нас переходить к более жестоким методам допроса. — дварфа, казалось, нисколько не задело актерское мастерство гоблина. — Воруешь людей?

— Нет! — настоящий ужас вспыхнул в глазах Искрящегося. Ведь он совсем недавно подумывал о таком. Люди, как рабы, ценились на выработке полезных ископаемых.

— Ешь разумных существ? — бородатый коротышка прищурился.

— Фу, как можно? — искренне выдал владелец лавки, скривившись и передернувшись. А все потому, что кусочек тролля ему как-то довелось попробовать. И на вкус он был слишком… не вкусным.

— Чем торгуешь?

— Да всяким… Чем придется. — Викз немного растерялся от вопроса. — Детали механизмов, алхимические субстанции и порошки, травки всякие там… Зелья иногда. И прочий мусор.

— Мусор, это оружие? — подземный житель указал себе пальцем за спину, на стойку с абордажными саблями и прочими гарпунами.

— Украшение, длиннобородый господин. Обычное украшение. Мы его не продаем. — гоблин аж посветлел от страха, коря себя за глупость и слепоту.

Он не понимал, как мог проморгать появление в городе такого отряда противных, волосатых алкоголиков. Ведь сколько картелей и отдельных дельцов они выбили, обязательно зеленокожик, которые торговали оружием? Многих, очень многих. Дварфы были готовы терпеть конкуренцию с людьми, но никак не с гоблинами. Их в целом особенно не любили, а потому на многое в их отношении закрывали глаза.

— Стало быть, ты можешь им воспользоваться по своему усмотрению? — продолжал давить коротышка. А там действительно имелись образцы под гоблинскую руку.

— Сегодня же сдам все страже, безвозмездно. Мне это оружие не нужно. У меня другие покупатели. Им бы все больше лечебные микстуры и мази от мозолей…

В этот миг в одной из пристроек, к которой вела дверь из основного помещения, что-то громыхнуло. Раздалось жужжание, знакомое всякому, кто работал с молниями. Запахло палеными волосами и чуточку мясом, а в довесок короткий вскрик.

— Получилось, Викз! — раздался крик из того помещения. — Хахаха!! Сфера Молний у нас! Теперь-то мы сможем подмять под себя всю контрабанду и даже больше!

Выскочивший из пристройки гоблин был всклокочен, имел несколько крупных ожогов на руках и теле. В глазах его светилось безумие и кровожадность. Ровно до того момента, пока он не заметил гостей.

Хозяин мастерской-лавки принял предельно виноватый вид обреченного.

— Дальний родственник. Дурак дураком, почти полоумный. Не обращайте на него внимание, длиннобородые господа. — пока говорил, Искрящий движением зада пытался подать подельнику знак, чтобы тот свалил обратно.

Он и сам уже начал было медленно пятиться обратно, когда секиры в руках воинов сменили массивные, украшенные прекрасным орнаментом, арбалеты.

— Украшение, да? — прокряхтев, старый дварф двинулся к выходу, морщась. — Хватайте их и давайте-ка отведем в замок. У Алатора наверняка есть свиток Чтения Памяти. Там и узнаем все.

…

Три дня спустя

Цитадель

Длинный зал, обставленный специально для посвященных внутри Цитадели, насчитывал внутри сто тридцать удобнейших кроватей. Над ними трудились лучшие мастера по дереву. Их застилали шелковыми простынями, а одеялам и матрасам могли позавидовать особы королевских кровей. Сон, вынужденный или нет, был тем почти единственным, небольшим отдыхом от тренировок и службы, что имелась у братьев и сестер ордена. Потому он должен был быть великолепным.

Раньше такой зал имелся всего один, так как посвящения не имели массового характера. Теперь же, их стало достаточно, чтобы уложить весь состав ордена, всех защитников Цитадели. Мебели на складах имелось в достатке, ее заготавливали в том числе и для оборудования башен, как для простого люда, так и в военных целях. Плохого плотники верхнего города не делали.

Сидя на стуле, внешне самом простом, владыка Цитадели третьи сутки провел почти недвижимо, крепко сжимая древко Погибели, лежавшей поперек коленей. Прямо перед ним лежали мастера клинка и огнебороды, тем восемь, решившихся на самопожертвование. Подобное была вполне в духе ордена, однако, касалось то поля боя. Эксперимент же… болью обернулся для всех.

Первые попытки выпить Золотую Кровь оборачивались долгой, мучительной смертью. Вся загвоздка крылась в самой крови, в силе Стража. Она была столь же губительной, сколь и целебной. Тела разрушались, выгорали до состояния пепла едва ли не за секунды, лишь за тем, чтобы тут же восстановиться. Они не справлялись, не могли принять в себя столько мощи.

И оборвать их страдания не мог никто, кроме самого Первого Стража, от чего ему приходилось лично убивать.

Следующие попытки соотнести пропорции крови оборачивались не менее мучительными результатами. Пока, наконец, череда смертей, криков и воскрешений, не привела к успеху. Если его можно было назвать таковым.

Одна капля Золотой Крови приходилась на сто литров крови Галакронда. Это был предел, верхняя грань, обещавшая дать максимум силы. Принявший ее мастер клинка смог погрузиться в сон, но и там мира он не нашел. Процесс преображения сопровождался… тлением. Плоть мужчины нагрелась до такой степени, что начала прогревать доспехи. От нее отслаивались хлопья праха, на месте которого в золотых искорках вырастала новая плоть, измененная. А еще он кричал, извивался и выгибался дугами, не раскрывая глаз. Кричал громче, чем когда сгорал заживо, будучи в сознании. И даже охрипнуть не мог. Регенерация восстанавливала повреждения.

Кровь можно было разбавить еще, наверняка избавившись от столь мучительных последствий, однако… сами братья отказались.

В первый день все восемь кричали во сне и Алгалону пришлось лично связать их особыми путами из Сокровищницы, которые наверняка могли выдержать нагрузки. С ними они в прошлом ходили на драконов девяти миров, лишая их возможности летать. Они же помогли в значительной степени истребить драконов Нового Мира.

Со вторым днем пришла тишина, почти одновременно все восемь успокоились, перестал приводить служанок в ужас. Но к сроку, которого всегда хватало для пробуждения, никто не открыл глаз. Вышли два дня, за которые всегда просыпались.

К концу подходил и третий день, а ничего не менялось. Внутреннее пламя братьев раздулось и стало куда больше, сравнившись с таковым у младших стражей. Оно горело ровно, уверенно, почти незыблемо. Редко-редко оно трепетало, но подобное происходило со всеми. Так отражалось общее состояние, мысли и переживания, здоровье.

Ничего не открывала даже Погибель. Нити связи, что тянулись от копья к воинам, молчали. С ними все было в порядке. Будто они должны вот-вот проснуться, но ничего подобного не происходило. Отклика не находили в том числе импульсы силы, что по ним пускал владыка Цитадели. Вспыхивая пламенем, они зловеще молчали.

Перепробовав все возможное, что имелось в личном арсенале, Страж не знал что делать и куда податься. В какой-то момент он