Читать книгу - "Темный принц. Книги 1-3 - Ксения Николаевна Баштовая"

Это не помешало светлому родичу приклеиться ко мне. С одной стороны, он не верит, что я останусь в стороне, а с другой – вроде как продолжает обучение. И даже под присмотром взрослого. Я–то в отличие от него уже официально совершеннолетний, так как могу самостоятельно менять ипостась. А что годами не вышел… ну, так получилось.

С недавних пор перемещаемся мы по коридорам именно в такой последовательности. Я прокладываю и расчищаю путь, а он прикрывает спину. Иначе рискуем никуда не попасть. Все–таки врожденное воспитание не позволяет родственнику молча отодвинуть особо приставучую девушку в сторону или нахально оттоптать ей ноги.

Кстати, о девушках, надо не забыть прихватить Элиа.

Угу, кажется, не один я резко засобирался. Только меня остановил отец, и теперь придется играть ту же роль, но только для темной. Пыль стояла не просто столбом, а целой колоннадой из храма Доргия.

– И куда мы собираемся? – ехидно поинтересовался я, подпирая плечом косяк.

– А разве ты не… – Элиа удивленно застыла на месте, осматривая мою экипировку.

Ну да, одет не для путешествия, фолиант под мышкой, тугая трубка скатанных свитков за поясом и вообще… Мальчик–ботаник готов к обучению.

– Я как раз таки да, а вот ты явно нет, – передразнил ее я. – Скоро урок начнется, а ты еще не собрана.

– Какие уроки?! – едва не взвыла она. – Рин, – перевела она взгляд на эльфа, – ну хоть ты ему скажи!

Ха, нашла, кому.

– По–моему, Диран прав, – спокойно ответил тот.

– Элиа, пошли. – Я настойчиво потянул девушку за собою.

Она некоторое время пристально смотрела на мое лицо, а затем молча сгребла со стола свитки и отправилась за нами. Не знаю, что она разглядела на моей физиономии, но больше вопросов не последовало.

В аудитории царил хаос. Студиозусы метались, бурно обсуждали последние известия и рвались грудью встать на защиту отечества. Причем каждый из них мнил себя чуть ли не Такиреном. Рассказать бы им, чем все тогда закончилось, так ведь не поверят. Национальный герой, как–никак. А для нас именно что никак.

Естественно, на фоне всей этой истерии невозмутимые рожи нашей троицы выделялись, как дуб в пустыне. Разумеется, подобное поведение не осталось незамеченным местными бурными (я бы даже сказал – буйными) патриотами. Сперва это выражалось в недовольных взглядах, затем – в перешептывании за спиной. Под конец от особо нетерпеливой группки (уже провозгласившей себя то ли Обществом спасения, то ли Содружеством утопления) отделился представитель и решительно направился к нам.

– А вы разве не собираетесь положить свои жизни на алтарь отечества, идти на защиту земель от коварного врага? – патетично провозгласил он, сверля нас пламенным взором.

М–да… я бы непременно устрашился, если бы не пытался сдержать рвущийся наружу смех: пафос у этого детища Такирена вылился в визгливый фальцет, а вместо внушающего трепет взора обнаружились выпученные, как у оголодавшей совы, глаза. Все это вкупе с потугой на внушительную позу не вызывало ничего кроме хохота.

– Не–а, – затолкав рвущийся наружу смех как можно глубже, ответил я.

Аудитория настороженно замерла. Но, прежде чем она взорвалась негодующими криками, я успел добавить:

– Предпочитаю положить на алтарь отечества как можно больше жизней врагов. Главное – сдержать нездоровое хихиканье и не уточнять, что отечества у нас разные.

К моему удивлению, случилось невиданное – присутствующие задумались!

– И не могли бы вы не мешать нам учиться? – внес свою «медную монетку» Рин, оторвав ленивый взгляд от книги. – Или вы хотите погибнуть, перепутав на поле боя «Огненный Шар» и «Лесную молнию»?

Уел… Даже я их иногда путаю. Выглядят они практически одинаково, а вот защищаться от них надо по–разному.

Парламентер позорно бежал с поля боя, теряя знамена и достоинство. Зато пришедший вскоре преподаватель непритворно удивился царящей тишине и рвению, с которым знания у него буквально выдирали. Ну что ж, первый шаг сделан. Теперь надо разобраться с библиотекой.

Необходимые мне книги выдали без вопросов. Правда, по основам слияния ничего не нашлось, а вот по векторным направлениям и комбинированию кое–что обнаружилось. Это были учебники, первый том для третьего курса, а второй – для пятого. Кроме того, пришлось искать дополнительную литературу исключительно по названию. Понять, что же на самом деле находится в книге, можно будет позже.

Единственное, что записали их в личный список, который заводился на каждого студента и велся все то время, пока оный учился в школе. С одной стороны, это не очень хорошо. Просто потому, что я бы не хотел разглашать, какие именно книги мне нужны. Можно было бы тихо навесить метки вызова на нужные тома и, оказавшись в своей комнате, призвать меченые предметы. Но я не стал этого делать. Во–первых, в само книгохранилище нас не пустили, а во–вторых, не думаю, что ректор спокойно отнесется к такому самоуправству. Привлекать же лишнее внимание особенно сейчас не хотелось. А с другой – могло быть и хуже. Например, выдача книг только по личному распоряжению преподавателя или еще какие–нибудь заморочки. Друзья внимательно изучили корешки книг, оценили их количество, переглянулись и решительно направились за мной. Видимо, отставать в деле поглощения книжной премудрости им не хотелось.

Правда, подобный энтузиазм почему–то не понравился ректору. Не знаю, догадался он или просто перестраховывался, но ненавязчивое внимание стало ощущаться. Ну и пусть. Все равно решение я уже принял…

Не знаю, стоит ли об этом говорить, но есть у нас одна фамильная черта. В широко доступных источниках она зовется целеустремленностью. А дома – попросту упертостью. Если кто–то из нашей семейки поставит перед собой цель, то даже Хребет не остановит упрямца. Он его просто под корень сроет, но своего добьется. Пусть даже не сразу, пусть не с первой попытки, но получит то, чего хочет.

Помимо этого я стал замечать за собой еще одну странность. Мне перестали перечить. Нет, не то чтобы я везде и всеми командовал, а они отбивались руками и