Читать книгу - "Экстренный случай - Майкл Крайтон"

– А что с бумагами Карен? Она когда-нибудь лежала в вашей больнице?

– Я увидел ее карточку, только когда.., когда все было кончено. Их приходится доставлять из регистратуры, на это требуется время. Но я знаю, что она наблюдалась у нас. С пятнадцатилетнего возраста у нее ежегодно брали мазок на рак матки, дважды в год обследовали и брали кровь. За ее здоровьем следили весьма и весьма пристально. Оно и неудивительно.

– Вы не заметили в ее истории болезни чего-нибудь необычного? Кроме аллергических реакций?

Уайтинг печально улыбнулся:

– А разве их не достаточно?

На какое-то мгновение меня охватила злость. Парень напуган, это понятно, но зачем такое усердное самобичевание? Люди еще будут умирать у него на руках. Много людей. И пора бы уже свыкнуться с этой мыслью. Равно как и с мыслью о том, что он всегда может дать маху. Ошибки неизбежны, в том числе и роковые. Мне хотелось сказать Уайтингу, что, если бы он потрудился спросить миссис Рэнделл, нет ли у Карен аллергических реакций, и получил отрицательный ответ, сейчас ему нечего было бы опасаться. Разумеется, Карен все равно умерла бы, но никто не смог бы обвинить в этом Уайтинга. Промах стажера заключался не в том, Что он убил Карен Рэнделл, а в том, что не испросил на это разрешения.

Но я не стал говорить ему об этом.

– В истории болезни были какие-нибудь упоминания о душевных расстройствах?

– Нет.

– Ничего примечательного?

– Ничего, – ответил Уайтинг и вдруг нахмурился. – Погодите-ка. Была одна странность. С полгода назад Карен направили на просвечивание черепной коробки.

– Вы видели снимки?

– Нет, только просмотрел отчет рентгенолога.

– И что?

– Все в норме, никакой патологии.

– Зачем делались эти снимки?

– Там не сказано.

– Может быть, она попала в какую-нибудь аварию? Упала или разбилась на автомобиле?

– Не знаю.

– Кто направил ее на рентген?

– Вероятно, доктор Рэнделл. Питер Рэнделл. Она наблюдалась у него.

– Зачем понадобилось делать эти снимки? Должна же быть какая-то причина.

– Да, – согласился Уайтинг. Но, похоже, этот вопрос не очень интересовал его. Молодой стажер долго и печально смотрел на свою чашку и, наконец, отпил глоток кофе. – Надеюсь, – сказал он, – они прижмут этого подпольного ковырялыцика и размажут его по стенке. Такому любого наказания будет мало.

Я встал. Мальчишка был подавлен. Казалось, он вот-вот ударится в слезы. Над его врачебной карьерой, сулившей успех, теперь нависла опасность: он допустил ошибку и угробил дочь знаменитого эскулапа. И, разумеется, Уайтинг не мог думать ни о чем другом. В приливе злости, отчаяния и жалости к себе он тоже искал козла отпущения. Искал усерднее, чем кто-либо другой.

– Вы намереваетесь обосноваться в Бостоне? – спросил я его.

– Вообще-то была такая мысль, – искоса взглянув на меня, ответил Уайтинг.

* * *

Расставшись с ним, я позвонил Льюису Карру. Теперь я просто сгорал от желания увидеть историю болезни Карен Рэнделл и выяснить, зачем ей просвечивали голову.

– Лью, мне снова понадобится твоя помощь, – сказал я.

– О! – Судя по тону, эта весть не наполнила его душу радостью.

– Да, я непременно должен заполучить историю болезни.

– Мне казалось, мы уже это проходили.

– Да, но открылись кое-какие новые обстоятельства. С каждой минутой дело становится все запутаннее. Зачем ее направили на рент…

– Извини, – перебил меня Карр, – но я не могу быть тебе полезен.

– Лью, даже если история болезни у Рэнделла, он не будет держать ее…

– Извини, Джон, но мне придется проторчать здесь до конца рабочего дня. И завтра тоже. У меня просто не будет времени.

Он говорил сдержанным тоном человека, который тщательно подбирает слова и мысленно проговаривает их, прежде чем произнести вслух.

– Да что стряслось? Неужто Рэнделл велел тебе держать рот на замке?

– По-моему, – ответил Карр, – этим делом должны заниматься люди, располагающие всеми необходимыми для его расследования средствами. Я такими средствами не располагаю. Уверен, что и другие врачи в таком же положении.

Я прекрасно понимал, куда он клонит. Арт Ли в свое время посмеивался над присущим всем врачам стремлением ни в коем случае не попасть в щекотливое положение и их привычкой прятаться в словесном тумане. Арт называл это «финт Пилата».

– Ну что ж, – проговорил я, – если ты действительно так считаешь, то и ладно.

Повесив трубку, я подумал, что, в общем-то, ничего неожиданного не произошло. Льюис Карр был пай-мальчиком и никогда не нарушал правил игры. А значит, не нарушит и впредь.