Читать книгу - "Повелитель душ 4 - Владимир Владимирович Кретов"

ещё на первом курсе. Сейчас — он на третьем, и многие ожидают, что он сможет пробудить четвёртый магический колодец ещё до конца пятого курса!

Если это получится, то Кетсеро Сато станет самым гениальным сыном Японии за последние несколько веков.

Вот только, насколько Кетсеро гениален, настолько же и… тот ещё зазнавшийся ублюдок.

Ну, а чего было ещё ждать от того, кто выбрался из самой грязи? Отец Сато неизвестен, а мать вроде бы была шлюхой. И Кетсеро, поднявшись из грязи в князи, отчего-то не обладал аристократической выдержкой, а пользовался «правом сильного» напрополую.

Даже сам Акихико платил ему по четыре тысячи йен ежедневно из своих карманных денег, чтобы тот его не бил… После каждодневной выплаты даже не всегда на обед хватает, ведь несмотря на то, что Акихико принц, но собственными деньгами, так уж вышло, его никто не баловал.

А когда «проклятый принц» пожаловался на то, что у него начали отнимать карманные деньги отцу, тот лишь дал ему пощёчину, и сказал не жаловаться, а самому разбираться со своими проблемами.

Что сказать… Отец года… Или скорее отец тысячелетия!

Ну да, Сато — гений, что рождается в Японии раз в век, а то и реже, а собственный сын — проклят и бесполезен…

Между тем, на арене творилось что-то непривычное — Сато не начинал плести свою вязь боя, потихоньку кружа вокруг своей жертвы и нашпиговывая того своими иглами, а несколько недоумённо стоял на своей стороне арены и наблюдал, как Отто в развалочку приближается к нему. И когда венгерский принц подошёл почти что вплотную, Сато попытался неуклюже ударить того рукой. Но Отто поставил блок и, не останавливаясь, зарядил коленом гениальному японцу прямо… в пах.

Трибуны, что до этого момента в унисон кричали «Сато, Сато, Сато!» резко притихли и в неверии уставились на рухнувшего на землю и скорчившегося от боли бойца.

В полнейшей тишине — как гром среди ясного неба, прозвучал крик вскочившего со своего места Акихико:

— Да! Так его! А-а-а-а-а!

Глава 13

Токио. Императорский магический университет. Площадка для дуэлей номер 2.

Ну, и здоровая же тут арена! Прямо — Колизей какой-то.

На счёт Колизея, конечно, утрирую, но тут трибуны на две, а то, и на три тысячи мест имеются — на глаз так сразу и не скажешь на сколько точно… Даже под трибунное помещение есть, в которое меня и позвал японец с абсолютно каменным, без эмоциональным лицом и со шрамом через всё правое веко.

Я прошёл вперёд, и японец тут же встал перед моей свитой, не пуская её дальше.

Ох, и визг поднялся!

Мои прихлебатели начали верещать что-то про то, что один я никуда не пойду, и делали это все разом, так что разобрать их визги было сложно. Мой телохранитель, кстати, молчал, только жополизы верещали, как макаки.

Через минуту, когда они подутихли, японец сказал:

— По правилам магического университета Токио — секунданта запрещена!

Опять моё плетение переводит криво, надо бы уже достать нормальный наушник! Я не верю, что боснийский принц Отто Месарош приехал сюда без подобных девайсов! Где-то они должны быть — и скорее всего, моя свита знает где, вот только как их об этом спросить?

Хм…

Пока я размышлял, мои прихлебатели вновь подняли вой, но устав слышать этот балаган, я шикнул на них.

Сработало.

Жополизы тут же заткнулись — просто вытаращившись на меня. Ну, а я, повернувшись к ним спиной, прошёл вперёд.

* * *

В подтрибунном помещении меня ждал ещё один японец с не менее каменным лицом, который пригласил меня в очень странную раздевалку, большую, но… всего лишь на две персоны. Помещение в длину было метров восемь, но на разных его концах стояло по одной небольшой лавке, по одному умывальнику и по одной душевой кабинке. Кабинка, кстати, была со шторкой — хоть какое-то уединение. А вот, мой противник находился не в отдельном помещении — а просто в другом углу комнаты. Сидел на лавке.

Невысокий, кряжистый японец оскалился, как только я вошёл в раздевалку, встал с лавки и, сделав пару шагов ко мне провёл указательным пальцем себе по горлу:

— Ну что, принца, пока ты учишься здесь, будешь платить мне налог! Каждый день, иначе я побить тебя буду, как сегодня. Ты уже будешь второй принц, который платить мне налог!

Задрав голову вверх, мой будущий противник громко засмеялся после своих слов.

Так, не понял! Это что, не Месарош вызвал кого-то на дуэль, чтобы утвердиться на новом месте, а вызвали его самого, чтобы разводить на бабки⁉

Дичь какая-то!

Судя по тому, что на лице японца, что меня запустил в раздевалку и зашёл следом за мной, не дрогнул ни единый мускул, это тут в порядке вещей.

Что тут за, хрен пойми какие, порядки в этой Японии⁉

Не, я понимал, что это другой мир, но, чтобы настолько! Принца другой страны вызвал на дуэль местный японский гопник, чтобы принц платил ему ежедневную дань, а администрации в виде «каменнолицего» японца вообще до фени на это! Как будто, тут совершенно не попахивает международным конфликтом!

Мой будущий противник, меж тем, перестал смеяться, сплюнул на пол и, скорчив презрительный взгляд, вернулся обратно к своей скамейке и сел на неё.

Глядя на харчок на полу, находящийся буквально в десяти сантиметров от моей обуви — я криво улыбнулся.

Без понятия, что за странные правила тут — в этой Японии, но с этой отвратной рожи напротив я скоро сотру его примерзкую улыбку.

Это уж точно!

Долго любоваться оскалом соперника мне не дали, ибо, ко мне подошёл невысокий японец в сером костюме и дал понять, что пора. К утырку напротив подошёл практически такой же мужик. Вот только, повели нас к разным выходам арены.

Ещё не добравшись до поверхности, услышал ор сотен глоток:

— Сато, Сато, Сато!!!

Ага, значит, этого упыря зовут Сато, и, судя по всему, он тут местная звезда арены.

Стоило только подняться на поверхность, как рёв толпы сменился на:

— А-а-а-а-а!

Увидели свою звезду, получается…

Сато, что стоял у противоположного конца боевой площадки, поднял руки вверх, покрутился немного вправо-влево и поклонился перед зрителями.

Народ вновь заревел:

— Сато, Сато, Сато!

Очередной японец в сером костюме что-то объявил, но его не было слышно за криком толпы, а после этого, сразу прозвучал звук гонга.

Мой противник с мерзкой улыбочкой сделал шаг на встречу ко мне и замер.

Так,