Читать книгу - "Бояринъ из куна-чакры - Владимир Борисович Журавлев"

предусмотрел. Фрейлина, даже лишенная всех магических способностей, все равно остается фрейлиной. Умение говорить, не сказав ничего по существу, осталось при ней. Но красиво, красиво!

Размышляю. Значит, достойный мужчина? Облеченный доверием? Надо полагать, кто-то из охраны. Скорее всего, капитан младоимператорской лейб-гвардии, их специально подбирали писаных красавцев. Ну а то, что он был любовником одной юной фрейлины, само собой разумеется, иначе бы не притащил младенца на ночь глядя. И не к юной глупенькой фрейлине он принес ребенка, а к той, которой впоследствии доверили на хранение архив младоимператорского двора. Может, и была тогда Вера юной, но точно не простой фрейлиной, а чьим-то доверенным лицом. Но ей, такой доверенной, он тем не менее не сказал, кто ребенок. Ну-ну. Это как? На, мол, воспитывай и не спрашивай, тебя не касается? А ей типа было неинтересно? Ха-ха три раза.

Вопрос: Вера в курсе, что умолчания иногда несут больше информации, чем признания? Главное — правильно интерпретировать. Есть риск огромной ошибки, но если попадешь в точку, и открытия бывают огромными! Спасибо, Вера, я теперь представляю, в каком направлении искать. Ну а на твои формулы умолчания у меня найдутся свои пакостные интегралы! Мозги морочить, знаете ли, не только фрейлины умеют.

— Мое слово таково. Триста лет назад в нашем мире появилась магия.

Я мечтательно улыбаюсь и замолкаю. Надо полагать, вид у меня при этом — дебильней некуда.

— Рой, этого недостаточно!

— Она появилась сразу, но только в одном месте — на Карибах, — невозмутимо продолжаю я.

Женщина молчит и настороженно ждет, что последует дальше.

— Она появилась сразу, в одном месте и только у высокообразованных и, следовательно, обеспеченных представителей человеческой цивилизации, — уточняю я. — В основном у богатых туристов. Таким образом, первыми магами на Земле стали те, кто триста лет назад проводил свой отдых на белоснежных пляжах Карибского моря. И твой предок, Вера, тоже там отметился. Это — правило без исключений. Богатые туристы, имевшие достаточно средств, чтоб слететься со всего мира на Карибы, получили тогда еще больше могущества и власти и с тех пор правят миром. Это — правда.

Я снова замолкаю.

— Рой! — не выдерживает Вера. — Появление магии рассказывают в дошкольной группе! Молодец, что запомнил! При чем тут твоя история с маячком⁈

— Это — правда, — хмуро дополняю я. — Но не вся.

И женщина снова замолкает. Она молчит, и я молчу, но на этот раз она сцепила зубы и набралась терпения. Поняла, что мщу? Тогда она умница-разумница.

— Только между нами, — тихо говорю я. — Тогда на Карибах появились две магии. Одна — у богатых туристов. Другая — совсем наоборот, у… неважно. Но они враждебны, эти магии. И носителям более слабой пришлось скрываться. Киллер… самый первый киллер — он как раз был ее носителем. И… я не убежал тогда. Рой Збарский и бег — несовместимые понятия, да?

Вера судорожно вздыхает, но молчит. Ай умница, всегда бы так.

— Он что-то сделал со мной, — продолжаю я трагическим голосом. — И теперь я Рой. И не Рой. И для меня, другого Роя, маячок — мелкий пустяк. Магии конфликтуют, и все дела. Ам — и нет маячка.

— Мелкий врунишка! — облегченно вздыхает Вера. — Насмотрелся сериалов! Так и треснула бы! Но поймал, я чуть не поверила!

И она неожиданно улыбается. А я в этот момент понимаю, что в эту женщину наверняка влюблялись великие люди. Такой огонь веселья, лукавства и мягкой смешинки в глазах! Так и тянет подхватить на руки и тискать, тискать!

— Нет никаких двух магий, глупости говоришь, — бормочет она уже с серьезным видом. — Это же магия, не породы собачек! Но…да, ты остался прежним. Особенно когда не контролируешь чувства и таращишься на меня телячьими глазами…

Она спохватывается и прикусывает болтливый язычок. И смотрит остро, пропустил ли мимо ушей ее оговорочку. Но я, разумеется, все заметил и ничего не пропустил. Получается, она мало того что в курсе отношения юного говнюка к ней, так еще и умело разогревает и поддерживает на постоянном уровне его гормональные мечты! Ей, понимаете, так удобней! М-да. Фрейлины, они такие затейницы.

— А с другой стороны, ты очень сильно изменился, — продолжает она, успокоенная моим дурковатым видом. — Как будто сразу стал взрослым. Самостоятельным. Это пугает, Рой.

— Выплеск наследственных умений? — предлагаю я.

Она нерешительно теребит край халатика, и мне стоит огромных усилий отвести взгляд. Ведь специально же, специально!

— Других объяснений нет, — наконец соглашается Вер. — Но… маячок?

Я изображаю глубокую задумчивость. На самом деле мысль пришла ко мне еще минуту назад, но хочется драматизировать. У этого говнюка, похоже, имелись неплохие актерские способности. Так странно. Имбецил — и способности. Такое только у клановых получается.

— Это не могла быть клиническая смерть? Потерял от страха сознание, на полминуты остановилось сердце, маячок, это… самоликвидировался? Как-то же он прекращает работу у умерших?

— А ты терял сознание? — с надеждой спрашивает Вера.

Мне ее жалко. Женщина из последних сил цепляется за привычную картину мира. Когда она сама уже не человек.

— Терял. И не один раз. С моим телосложением это неизбежно, сама понимаешь. Не могла меня заставить хотя бы отжиматься?

— Тебя заставишь! — с привычным раздражением тут же реагирует она. — Отбивался, как будто проклял кто! Учиться — нет, тренироваться — нет, домашними делами заниматься — тоже нет! Только бродяжить да воровать у сестер на пиво!

— Кстати, насчет воровать. Не помню, где я взял сумму на коррекцию ребер. Где, у кого и зачем? Не просветишь? Сумма-то немалая.

— Это еще твои родители сделали, тоже дебилы не из последних… — недовольно бормочет Вера и осекается. А я понимаю, почему сегодня утро откровений. Магических блоков больше нет, сгорели. Вместе с магическими закладками, запретами и ограничениями. И теперь Вере надо самой следить за язычком. А она отвыкла за столько лет. Это, кстати, слабость всех клановых. Магия их развратила и обленила.

— Рой, — неловко бормочет Вера. — Не дави. Я давала обещание молчать.

Об этом я, кстати, не подумал. Кроме магических клятв, есть же и самые обычные, общечеловеческие. Ничем не обеспеченные, кроме совести, но смотри какие крепкие!

Я согласно киваю. Не хочет говорить — не надо. Сам разберусь. Сестрички наверняка уже добыли нужные тома «Вестника». Дел на полчаса.