Читать книгу - "Каисса - Виталий Алексеевич Чижков"

– У вас наконец-то хорошее настроение. Показательно, что под гипнозом тревога вас покинула. Вы – молодец. Асмодеус?

– Асмодеус… Асмодеус… Да, это подойдет, профессор. Вы тоже молодец. А настроение отличное: я наконец-то чувствую свободу. И да – я не под гипнозом.

– Ну да, Асмодеус, вы же у нас, говорите, одержимы демонами.

– Не совсем. Я и есть демон.

Покровский зачирикал в блокнотике так усердно, что стал слышен скрип ручки.

– Профессор, давайте я дам небольшую вводную, – предложил Матвей. – Пациент перед вами – это оболочка для меня. По-вашему, я что-то вроде демона или паранормального существа. На деле я странник из параллельного измерения. Меня двадцать пять лет назад сюда засосало кротовой норой. Я родился человеком, вашим пациентом. И теперь вот живу. Матвей меня подавляет сознанием, оно хорошо развито у смертных. Но сейчас вы его ослабили своим гипнозом, и я могу говорить. Пациент обо мне не знает.

– Интересная вводная. Давайте обсудим. Какой вам представляется кротовая нора?

– Если честно, почти ничего о них не знаю. Только то, что в вашем мире она проявляется сильным ненастьем и фиолетовым свечением или фиолетовыми шаровыми молниями в небе. Смотрите: мы существа, не антропоморфные. Про наше измерение не буду рассказывать, потому что вы его не сможете представить – в нем нет образов, звуков, речи, логики, морали, привычных вам.

– Но мы таки как-то с вами общаемся…

– И это стоит мне огромных усилий, профессор.

– Хоть что-то есть у вас в пространстве? Или оно совсем пустое?

– У нас есть только что-то подобное вашим эмоциям, причем мы, в отличие от людей, ими управляем в совершенстве и без усилий.

– А вы себе каким демоном видитесь? Опишите, пожалуйста. Это из какой-то конфессии? Есть ли рога? Какой ваш размер и цвет?

– Все образы из фольклора и религий, связанные с чем-либо демоническим или паранормальным, придуманы исключительно людьми, которые сталкивались с нами.

– А есть ли у вашего воображаемого демона какие-то особенные способности?

– Демонам в основном приписывают способности. На деле мы их почти не проявляем, разве что слабый пирокинез или телекинез – иногда просто за счет накопленной энергии, как у шаровых молний. Ну и так… по мелочам. Мы же бестелесные сущности из соседнего пространства, а не Люди Икс, – засмеялся Матвей. – Наша суперспособность – это особенно токсичное нытье и «душнота».

– Соседнего пространства, говорите… Насколько далеким оно вам вообще представляется?

– У него нет физического расположения как такового. Демоны бесконечно далеки или буквально хлопают по плечу. Зависит от вас.

– Интересно. Поясните детальнее, будьте добры.

– Вот представьте, что у вас и у всего мира над головой натянута ткань. Поверх этой ткани живем мы, некие существа. Иногда ткань истончается, и мы можем с вами взаимодействовать. Мы не злые, но такое взаимодействие всегда плохо для вас заканчивается. Может показаться, что мы пугаем или соблазняем. Искушаем, если хотите.

– То есть вы к нам, Матвей Макси… Асмодеус, просто пролезли сверху из пространства?

– Не совсем. Ткань эта натягивается, и вы нас ощущаете. Вы чувствуете это интуитивно. И именно люди придают своим ощущениям облик. Поэтому-то и существует так много историй с самого начала человечества. Разные демоны, сказочные существа, призраки, оборотни и всякое сверхъестественное. Образы разные, но суть одна – вы иногда чувствуете необыкновенную свободу, и это вас пугает.

– Когда ткань пространства натягивается? Хм. Какие у вас ощущения возникают, когда это происходит?

– Ткань обычно натягивается, когда человек впадает в экзистенциальную тоску и испытывает кризис свободы воли. Когда происходят плохие вещи в жизни. Они привлекают нас особой энергией, и мы вынуждены к ней стремиться. Она для нас как магнит.

– Как психотерапевт вам скажу, экзистенциальный кризис сковывает пациентов, лишая внутренней свободы.

– Не ваша правда, профессор. Люди в депрессии гораздо свободнее, чем, например, вы или Матвей. Вы несвободны совершенно. А убитые горем люди хотя бы немного прикасаются к свободе воли. Вам не понять.

– Я совершенно свободен, вообще-то.

– У людей нет свободы, люди слишком социальны для этого. У вас даже своих мыслей в голове нет. Все мысли составлены из мыслей других людей, с которыми вы когда-либо взаимодействовали. В ваших книгах нет новых идей: вы читаете и понимаете только то, что уже знаете и с чем согласны. Нет ни одной книги, которая на вас по-настоящему повлияла бы. И со свободой так же.

– Я свободен. Я могу сейчас встать и выйти, например.

– Встать и выйти – можете. А можете уйти в лес и жить там один? Или прямо сейчас оказаться там, где действительно хотите быть? Вы хотя бы знаете, где вообще хотите быть?

– Знаю. Очевидно, здесь и сейчас, в роли вашего психотерапевта.

– А откуда вы это знаете? Вы что, пробовали что-то другое? Ваша жизнь ограничена временем. Вы пробуете одну или максимум несколько профессий. Живете в одном месте или максимум нескольких. Общаетесь с ограниченным кругом людей, любите их, дружите с ними просто потому, что они находятся близко к вам в географическом плане. Не более.

– Да вы у нас, батенька, нигилист-ницшеанец? Может, из-за этого вы и кушаете антидепрессанты в ваши двадцать пять? – Покровский насупился и, кажется, разозлился. По крайней мере, он не записывал ничего уже минуты две.

– Даже в вашем понимании, на уровне «встать и выйти», вы несвободны. Вас могут отправить за решетку, – продолжил Матвей из кресла. – Или – на войну. Вами управляют бумажки с цифрами и чужое мнение. Управляют настолько сильно… Вы даже не осознаете насколько. А когда до вас доходит – ловите экзистенциальный кризис, лишаете себя равновесия и радости, привлекая к себе клевых чуваков вроде меня аж из другого пространства.

Повисла длительная пауза. Наконец Матвей бросил:

– В вашем мире только физики и писатели стараются немного понять суть свободы. Во всяком случае, именно с ними мы сталкиваемся чаще всего. Между прочим, именно теоретическая физика со своей теорией струн наиболее точно описывает реальность: существование множества параллельных пространств. Только ученые ваши все равно подразумевают миры смертных, до паранормальных для вас вселенных, в которых обитают лишь переплетенные энергетические сущности, они еще не дошли. Увы.

– Очень спорная сентенция. Ну пускай, имеет право быть. Хм. А как вы попали в наш мир? Вы с Матвеем Максимовичем, получается, взаимодействовали? Или, как вы раньше сказали, – Покровский перелистнул назад страницу, – вы и есть Матвей Максимович?

– Я и есть. Если коротко, иногда ткань эта рвется и в ней образуется «дырка» – кротовая нора, через которую демоны могут перемещаться между соседними пространствами и даже эпохами. Мы ею не управляем.