Читать книгу - "Цесаревич Вася 2 - Сергей Николаевич Шкенев"

Веры Столыпиной и пилота Владимира Коккинаки приземлился первым. То есть, приводнился. Или припонтонился? Да и неважно, никто не забивал себе голову подобными лингвистическими извращениями.

— Цепляйте изделие номер два! Самая пора поработать по укрытиям, — скомандовал оружейникам Владимир Константинович. — Василий Иосифович обещал нечто грандиозное и эффективное во воздействию.

Шутку с номером изделия в этом мире не понял никто, кроме предложившего его Красного, воспользовавшегося памятью капитана Родионова. Там же, в закромах и кладовых памяти, были найдены воспоминания о вакуумной бомбе, как дилетанты и далёкие от армии обыватели называют объёмно-детонирующий боеприпас. Если для распыления и подрыва применить чуток магии, то есть эфирной энергии, то ничего сложного в той бомбе нет. А на вопрос про номер изделия Вася отвечал, что нынешняя бомба по мощности и калибру никак не дотягивает до чемпионского титула, и первый номер ещё впереди., вот-вот выйдет из-по карандаша конструктора.

С бомбами взлетели два самолёта, а экипаж Екатерины Орджоникидзе и Апполинария Куликовского поднял в небо закреплённую пол брюхом специальную капсулу, набитую кинофотоаппаратурой и вмещающую одного кинооператора. Сергей Эйзенштейн, известный историческими картинами «Бородинская битва» и «Князь Потёмкин», решил лично снять бомбардировку Мальты в ночное время. На цветную плёнку! Ему повезло запечатлеть для истории величественное зрелище катастрофы английского дирижабля, неожиданно поднявшегося с острова Гоцо. Что дирижабль там делал, так никто и не понял, но вылетевший навстречу рассвету Пётр Николаевич Нестеров прошил неповоротливую надувную колбасу длинными очередями из двух пушек.

Впоследствии многие утверждали, что со стороны упавшего дирижабля явственно тянуло запахом сгоревшего опиума. Что же, вполне возможно британцы использовали Мальту в качестве промежуточной базы для торговли наркотиками по всей Европе. Только уже ничего и никому не докажешь. Да и незачем.

А после того, как над морем поднялось солнце, на берег отправились первые десантные партии. И правда, куда спешить, если обломки когда-то мощных оборонительных сооружений ещё дымятся и пышут жаром?

И только через два дня весь мир был ошарашен новостями, обрушившимися на беззащитных читателей с передовиц газет. Старались как солидные издания, так и бульварные жёлтые листки. Никто и ничего не знал точно, и газеты соревновались в фантазии, выдвигая самые фантастические версии случившегося, и заставляя прыгать курсы на биржах. Тесть императора нынешнего и, соответственно, дедушка цесаревича, радостно потирал руки и мысленно подсчитывал барыши. Даже с долей партнёров выходило много.

В настоящий момент бывший император изволил ужинать в одном из петербургских ресторанов в компании главного своего партнёра, барона Анастаса Ивановича Микояна. Они оба заслужили небольшой праздник.

— С вами приятно работать, Николай Александрович, — барон кивнул на большой кожаный саквояж. — Ваша доля наличными, как и договаривались.

— Сколько там, Анастас Иванович?

— Семьдесят два миллиона рублей крупными купюрами. Было бы больше, но перевод из Англии через Швейцарию и последующая обналичка съели почти десять процентов суммы.

— Да и господь с ними. Всех денег всё равно не заработать.

— Но мы постараемся, да? — с надеждой спросил Микоян.

— Почему бы нет? — ответил Николай Александрович, наливая коньяк из хрустального графинчика. — У вас дети малые, у меня внуки. Мы должны обеспечить им достойное будущее. И лучше всего, если обеспечим за счёт тех же англичан.

— Это да, — согласился Анастас Иванович. — Наша игра на их бирже — не более чем кровопускание от комариного укуса. Они весь мир ограбили, что им эти жалкие миллионы.

— Вы правы, — кивнул бывший император, отправляя вслед за коньяком им же изобретённый «гвардейский пыж». — А что у нас по Нью-Йоркской бирже?

— Точных данных пока нет, Николай Александрович, — но предварительные отчёты звучат более чем прилично. Там мы контролируем четыре газеты и одно новостное агентство, так что можем развернуться во всю ширь.

— Этих супостатов тоже не стоит жалеть, тем более они ещё за интервенцию полностью не рассчитались. По гроб жизни должны, сволочи заокеанские.

— Рассчитаются всенепременно даже против своего желания, — барон Микоян последовал примеру собеседника и тоже откушал рюмку коньяку. Зажмурился от удовольствия. — Хорошо-то как! Я в том смысле, Николай Александрович, что хорошо бы нечто такое же с Гибралтаром сотворить.

— Василий обещал что-нибудь придумать. Но вряд ли эта операция повлияет на биржи — люди готовы к неприятным новостям из зоны боевых действий.

— Пожалуй, — согласился барон.

— В таком случае напишите правду о проблемах в нашем флоте, когда пришлось применить репрессии сразу ко всему экипажу целого крейсера. Но без подробностей.

— Когда такое было? — удивился Микоян.

— На прошлой неделе. За плохо надраенные медяшки оставлена без компота на три дня команда учебного крейсера «Память Азова» Владивостокского кадетского училища. Но сам факт массовых репрессий!

— Курс английских бумаг от такой новости поднимется.

— А я о чём?

— Кстати, Николай Александрович, для поднятия настроения я прихватил вырезки из газет с самыми интересными версиями произошедшего на Мальте.

— Спасибо, но уже читал.

— Сохраните для музея. Или вообще поместите в Кунсткамеру как эталон человеческой глупости.

— В музей, говорите? Ладно, давайте ваши вырезки, потом с Василием вместе посмеёмся.

Неаполь. То же самое время.

Но, честно говоря, в настоящий момент Василию Красному было совсем не до смеха — в шифротелеграмме отец настоятельно советовал зайти в Италию и устроить там большую пресс-конференцию для журналистов, что бы донести до них единственно правильную версию случившихся событий. Естественно, как самому титулованному Красному и пришлось отдуваться за всех.

И вот Неаполь. И вот журналисты. И каждый норовит задать наиболее каверзный вопрос. Первым начал, разумеется, итальянец:

— — Витторио Пиовра, газета «Корьере делла сера». Скажите, Ваше Императорское Высочество, как получилось, что ваша эскадра прибыла на Мальту сразу же после катастрофы? Складывается впечатление, что вы о ней знали заранее.

— Точно так же чуть меньше тридцати лет назад русские моряки оказались в разрушенной землетрясением Мессине. Я думал, что это недостаточный срок, чтобы забыть об оказанной помощи. Впрочем, люди всегда были неблагодарны…

— Простите, — смутился итальянец. — Вопрос снимается.

— Тогда у меня вопрос! — следующим, судя по лошадиной морде, был англичанин. — Что же всё-таки случилось на Мальте, и почему вообще никто не выжил?

— Вы не представились, неизвестный мистер, — покачал головой Василий.

— Ах, простите, Ваше Высочество! Джереми Джексон, газета «Вашингтон пост».

Всё же янки, а не лайми. Но это не отменяет лошадиность морды — родственники,