Читать книгу - "Колдовство королевы - Брайан Наслунд"

Джолан смущенно потупился:

– Ну а мне понравилось. Ты очень красиво двигаешься.

Выражение лица Оромира смягчилось.

– Чтобы научиться хорошо владеть мечом, нужно заниматься каждый день. Это как в любом ремесле – в шитье, там, в стряпне или во врачевании. – Он взглянул на Джолана ярко-зелеными глазами, вытащил из кармана флягу и сделал глоток. – Хочешь бренди? – Оромир протянул флягу Джолану. – Из Заповедного Дола, две серебряные монеты заплатил.

Джолану вспомнилась приятная расслабленность после того, как он выпил ливенеля с Гарретом в Заповедном Доле. Вот и сейчас, после всех событий этого дня, неплохо было бы расслабиться.

– Да, спасибо.

Оромир дал флягу Джолану и сел рядом – так близко, что они касались плечами. Джолан хлебнул из фляги, стараясь ничем не показать, что бренди обожгло ему глотку, а к глазам подступили слезы. Ливенель нравился ему куда больше.

– Отличное бренди.

– Для тебя, Джолан, – только лучшее.

– Ха, Оромир подбивает клинья, – пробормотал Виллем из дальнего угла амбара.

– Вы только шум не поднимайте, – добавил Стэн. – Не надейтесь, что буря заглушит ваши ласки-таски.

– О чем это они? – спросил Джолан.

– Не обращай внимания. Они просто завидуют, что у них под боком бабы нет.

– Что-то я не пойму…

Оромир снова улыбнулся и взял флягу у Джолана.

– Они решили, что мы с тобой начнем трахаться.

– А… – У Джолана екнуло под ложечкой. Он не знал, куда девать глаза, и в конце концов уставился на стропила.

Оромир отпил бренди и рассмеялся:

– Не волнуйся, Джолан. После сегодняшнего мне вовсе не до этого. Устал я. – Он озабоченно нюхнул подмышку. – Да и пованиваю. – Он снова протянул Джолану флягу. – Кстати, раз уж зашел такой разговор, ты кого предпочитаешь?

– В каком смысле?

– В смысле с кем ты любишь трахаться – с мужиками или с бабами? Или тебе без разницы?

Джолан замялся. Мастер Морган никогда не заговаривал об интимных отношениях, а половые связи обсуждал исключительно с научной точки зрения, поэтому Джолан считал секс лишь средством продолжения рода и причиной неприятных заболеваний, которые ему неоднократно приходилось лечить, вот как триппер Виллема или мандавошки у жителей Выдрина Утеса. Разумеется, сейчас об этом вспоминать не стоило.

– Ну… вообще-то, я пока ни с кем не трахался…

– Но должны же у тебя быть какие-то предпочтения. Неужели в Выдрином Утесе тебе никто не нравился?

– Выдрин Утес – крошечная деревушка, жителей там не много. И… – Джолан умолк, не в силах связно выразить словами весь вихрь своих мыслей.

– Да не волнуйся ты так, – сказал Оромир. – Я все понял. Никого у тебя не было. А что ты представляешь, когда дрочишь?

Джолан решил, что никогда еще не краснел так сильно, как теперь.

– Ничего себе! – воскликнул Оромир и так же громко продолжил: – Ты что, никогда в жизни не дрочил?

– Да дрочил я, дрочил, – шепотом ответил Джолан, надеясь, что Оромир понизит голос; ему очень не хотелось, чтобы в обсуждении приняли участие еще и Виллем со Стэном, которым наверняка нашлось бы что добавить. – Просто… просто я в таких случаях ни о ком особо не думаю.

Оромир удивленно вскинул брови:

– Правда? Очень странно.

Нет, вот теперь Джолан покраснел так сильно, как никогда.

– Ну извини, я ничего такого не имел в виду, – торопливо добавил Оромир. – Сам я в таких случаях всегда о ком-то думаю. – Он отхлебнул бренди. – А если ты ни о ком особом не думаешь, то о чем ты вообще тогда думаешь?

Джолан замялся. К этому времени бренди придало ему достаточно смелости, чтобы продолжить разговор.

– Я… я думаю просто… просто о прикосновении. О том, как чьи-то теплые руки скользят… ну, повсюду. Ко мне еще никогда и никто так не прикасался. Поэтому мне хватает и того, чтобы просто это вообразить, ну как-то так.

– Мм… вообще-то, неплохо. – Оромир сделал большой глоток бренди и уставился в потолок. – А я… был такой воин, его звали Лок. Каждый вечер, на закате, он выходил во двор своего дома и рубил дрова. Без рубахи. О боги, видел бы ты его руки… – Он прерывисто вздохнул и предложил Джолану бренди. – Ну что, еще глоточек – и спать? Нам завтра целый день идти.

Джолан кивнул, сделал глоток бренди, не отводя взгляда от Оромира, который тоже пристально смотрел на Джолана.

– Не волнуйся, тут и на следующий раз осталось, – сказал Оромир, ушел в свой угол, улегся, накрылся одеялом и через пару минут захрапел.

Джолан тоже старался уснуть, но гром, шум дождя и мысли о чьих-то прикосновениях отгоняли сон.

6

Вира

Балария, Бурз-аль-дун, Четвертый квартал

Таверна «Милость Этерниты» пропахла медью и эвкалиптом. Похоже, хозяин таверны смазал механизмы для подачи напитков каким-то ароматическим маслом, поэтому всякий раз, когда он наполнял очередную кружку, краник окружало облако благоуханного пара.

Вообще, работа всех механических устройств в Бурз-аль-дуне сопровождалась искусственно поддерживаемыми приятными запахами. Вире все это было не по нраву. Ей отчаянно хотелось вернуться в непроходимые джунгли Альмиры или вдохнуть освежающий, просоленный морем воздух Папирии.

Но в Бурз-аль-дуне теперь жила Каира. Поэтому и Вира оставалась здесь.

Она направилась к длинной барной стойке в глубине таверны, мимо медных столов, за которыми сидели посетители, в основном дородные торговцы с озабоченными выражениями лиц, проводившие дни в удобных креслах за изучением корабельных манифестов. Однако же за столом в самом дальнем углу сидели два типа – широкоплечие, с настороженными взглядами. Из-под пол длинных черных камзолов выглядывали рукояти коротких мечей, обмотанные замызганной, потемневшей от времени бечевой.

Наемные охранники.

Даже самые недалекие бурз-аль-дунские чиновники понимали, что баларские солдаты преданы своему генералу, Актусу Шипу, а не государственным деятелям, поэтому состоятельные министры и торговцы окружали свои роскошные особняки наемной охраной. Однако же наемники не были завсегдатаями таверн, где для поддержания порядка в основном полагались на контрольно-пропускные пункты и присутствие баларских солдат.

Посетители дружно уставились на Виру. Их внимание привлек не только черный доспех папирийской вдовы, но и длинный меч Бершада за ее спиной. Вира хотела оставить меч во дворце и сменить наряд на шелковое одеяние куртизанки, чтобы смешаться с толпой и осторожно разведать обстановку, но никакая маскировка не могла бы спрятать смуглую кожу и гладкие папирийские черты лица, резко выделявшиеся среди остроносых бледнолицых балар. Вира знала, что в этом городе она напоминает черную цаплю среди заснеженного поля, поэтому никогда не скрывала ни своего происхождения, ни рода своих занятий, а наоборот, всячески их подчеркивала.