Читать книгу - "С чем вы смешиваете свои краски? 3 - Дмитрий Соловей"

— По нашему управлению это не проходило, но всё может быть, — задумался о чём-то генерал, а я продолжил рассказ ни много ни мало, а о фаллоэндопротезировании.

Эта тема в мужском коллективе моментально нашла отклик и меня забросали вопросами. Вначале, конечно, уточнили, правильно ли они поняли то мудрёное слово. Я подтвердил, что по слухам ещё в 60-х годах проводились хирургические операции по восстановлению эректильной функции. Правда или нет, я не знаю.

Меня слушали с отвисшими челюстями, потому я поспешил заверить, что слухи о трансплантации в эти годы скорее всего сказки. Допустим, можно взять нужный орган у умирающего человека, но там потребуется пересаживать не только кожу и мускулы, но и нервы, кровеносные сосуды, при условии, что они подойдут и совпадут по группе крови и прочим физиологическим параметрам. Справиться с поставленной задачей может толпа хирургов и не на том оборудовании, что имеется сейчас.

Далее я поведал, что читал статью о смене пола руководителя службы безопасности одной из стран социалистического лагеря. Якобы о такой услуге просил лично Андропов.

— Обалдеть, — не удержался от замечания Илья.

— Наверняка фейк. Главное, что мы можем запустить подобную утку в адрес Щербицкого. Добавить к этому описание того, что его мужская сила после пересадки органа от донора (пожелавшего стать женщиной) увеличилась и сейчас пожилой мужчина очень активен в плане секса, но предпочитает в основном шестнадцатилетних девушек.

— Санёк… это как-то… — не мог подобрать слов Владимир Петрович.

— Грязные методы КГБ, — хохотнул Семичастный. — Что-то в этой идее есть.

— Сплетня моментально разойдётся. Народу понравится, он поверит, досочинят и эту лавину будет не удержать, — дополнил Илья. — С такой биографией только в генеральные секретари…

— Значит, запускаем утку, — резюмировал Владимир Петрович. — Действительно, нам сейчас не до этики. — И тут же переключился на следующую тему: — Так что по Машерову?

— Искать сторонников Машерова и недругов соответственно, — предложил Семичастный.

О Машерове я больше ничего добавить не смог. В той реальности он так и остался кандидатом в члены политбюро, глупо погибнув в аварии.

— Петра Мироновича на должность первого секретаря ЦК Белоруссии рекомендовали бывшие партизаны. Михаил Зимянин в том числе, — продолжил Владимир Афанасьевич. — Но как на него выйти и заявить о своей поддержке?

— Познакомиться можно где-то в санатории, — предложил Илья. — У нас имеется майор КГБ, член союза художников, который в преддверии сороковой годовщины Великой Победы над Германией пишет портреты ветеранов. Машеров как раз такая величина, чтобы его запечатлеть.

— А я направление и прочие документы организую, — ухватился за идею генерал.

— Одного Машерова для поддержания легенды мало, — заметил я. — Мне и других ветеранов придётся запечатлеть.

— Сашка, так мы только «за», — хлопнул меня по плечу Илья. — Ты давно персональных выставок не устраивал. Имя Александра Увахина стали забывать в творческой среде. Заодно и напомнишь о себе.

— Угу, чтобы не болтали, что Увахин спился, — пробурчал я, припомнив историю со Скворцовой.

Дядя Вова тем временем сходил к машине и достал из багажника плакат с членами… которые в составе Политбюро. Плакат был не новый, на нём Андропов ещё генеральный секретарь. В СССР высшим органом власти являлся съезд коммунистической партии. Однако съезды собирались раз в пять лет, а руководить страной нужно постоянно. Для этого Центральный Комитет собирал собственные собрания, называвшиеся пленумами (два-три раза в год). На пленумах решались различные вопросы и там же избирались члены Политбюро. Эти самые члены обладали полномочиями старшей партийной власти в промежутках между съездами и пленумами.

Именно на пленумах (очередных или внеочередных) выбирались путём голосования генеральные секретари. Там же их могли снять с должности. Хрущёва именно таким образом отстранили от власти. Члены Политбюро проголосовали и Хрущёв был снят. Позже появится версия о перевороте и чуть ли не аресте Хрущева. На самом деле всё было исполнено по закону и умело срежиссировано Брежневым. На заре своей карьеры Леонид Ильич ничуть не напоминал доброго дядюшку с плохой дикцией. Он был ещё тем хищником, стремящимся к власти. Сумел виртуозно провести вербовку своих сторонников, и Политбюро вынесло нужное ему решение.

Кроме самих членов Политбюро, имелись кандидаты в члены. То есть товарищи, ожидавшие очереди у кормушки власти. И должны были они простоять в этой очереди не менее пяти лет. А свободных мест в Политбюро, начиная с 1980 года, образовалось предостаточно. На октябрьском пленуме 1980 года был освобождён Косыгин по его просьбе и состоянию здоровья (в декабре он умер). Далее скончался Суслов, за ним Брежнев. Кириленко освободил от должности Андропов. В мае 1983 умер Пельше — председатель Комитета партийного контроля. Ему на тот момент уже было восемьдесят четыре года. В том же году скончался Рашидов. Ну, этот кадр долго бы не остался на должности. Следующим почил Андропов. Я знал, что в декабре умрёт Устинов. Ну и Черненко ненадолго его переживёт.

Итого получалось, что на плакате, который принёс Владимир Петрович, из четырнадцати членов политбюро останется девять человек старого состава (Кириленко я не считал). Зато появились новые лица. Такие как Алиев, Воротников, Соломенцев, Машеров. Кадровый состав Политбюро стремительно обновлялся.

— Давай, Сашка, вспоминай, — подтолкнул ко мне плакат дядя Вова.

— Вы думаете, я всех этих пенсионеров помню?

— Что, совсем никак? — не поверил Илья.

— Примерно и без дат. Алиев станет в каком-то году президентом Азербайджана. Что-то писали про культ личности и репрессии. О Воротникове знаю чуть больше, но только потому, что он сменит Медунова в Краснодаре. Он был против позиции Горбачёва по многим вопросам. О! Кстати, — заметил я ещё одну фамилию. — А почему мы Гришина Виктора Васильевича не рассматриваем как возможного претендента в генеральные секретари?

— Из-за возраста, — кратко ответил Семичастный. — Да и амбиций у него нет таких, чтобы он сам захотел получить этот пост.

По этой же причине мы решили, что и Соломенцев с Тихоновым не пройдут. По Соломенцеву я вообще ничего сказать не мог, кроме того, что было и так всем известно.

Будет ли бороться за место Романов, никто не знал, но решили его ещё немного «притопить». И снова в итоге у нас осталось всего два человека — Машеров и Щербицкий. Последнего Семичастный откровенно недолюбливал. Тот был первым секретарём ЦК Украины, а Владимиру Ефимовичу в этой должности Брежнев отказал. Ну и мы, комитетские служащие, не могли простить, что с подачи Щербицкого председателем КГБ СССР был прислан Федорчук.

— Копаем по всем аккуратно, но с прицелом, — поставил задачу дядя Вова и предложил всё же посетить уже изрядно остывшую баню.

Я тут же засуетился, выгружая из коробочек и пакетов ту снедь, которую собрала Сашка. Илья все же предложил пиво (старшие товарищи согласились) и дальше пошли нормальные мужские посиделки в бане без политики и планов преобразования страны. Пиво я всё же не стал пить. Это Владимира Ефимовича и Владимира Петровича личные водители отвезут. Илью на служебной машине гаишники тоже не рискнут тормозить. А ко мне могут придраться. Конечно, выкручусь, но зачем привлекать внимание?