Читать книгу - "Z: Квази. Кайнозой - Сергей Лукьяненко"

Судя по тому, что одета Анастасия была совершенно не по форме – блузка и шорты, явилась она не с работы. Я бы даже сказал, что она прибежала прямо из дома в домашней одежде, сменив тапочки на босоножки и даже не глянувшись в зеркало. Для женщины это несомненный подвиг.

Но какого кваzи она вообще здесь делает? Её работа – пробирки, скальпель и газоанализатор!

– Всё те же лица, – внезапно сказал кто-то, хватая меня за локоть. – Хорошо хоть ребёнка не притащили. Что вы здесь делаете?

Это был пожилой гэбэшник, которого я вчера счёл экспертом вроде Анастасии. Сегодня я уже не был в этом так уверен – на мужчине был бронежилет, а за спиной – короткоствольный дробовик.

– А вы-то? – высвобождая руку, спросил я. – А она-то?

– Она-то понятно, – туманно ответил гэбэшник. – Но вы зачем явились?

– Что происходит? – спросил Михаил.

Поколебавшись, гэбэшник кивнул:

– Идите к шефу. Пусть он объясняет.

Михаил сразу двинулся дальше, а я задержался на секунду, посмотрел гэбэшнику в глаза. Тот вздохнул и негромко сказал:

– Захват заложников.

В полном недоумении я двинулся следом за кваzи. Захват? Заложников? Бред! Восставшие не захватывают людей в заложники. Восставшие нас жрут!

При нашем приближении и Анастасия, и Владислав замолчали. Капитан возвёл глаза к небу и даже развёл руками. Анастасия понурилась и отвела взгляд.

– Доброе утро, капитан Маркин, – сказал Михаил. – Что происходит?

– Всем хотелось бы знать, – ответил капитан. – Но это закрытая информация.

– Слушайте, Маркин. – Я оттеснил Михаила. – Здесь захват заложников, понимаю, это ваша прерогатива. Но, черт возьми, как?

– Откуда вы знаете? – резко спросил капитан.

– Птичка на хвосте принесла.

– Я этой птичке клюв начищу, – выругался Маркин. – Да, это наш вопрос, покиньте зону оцепления. Не заставляйте выводить вас силой.

– Это Виктория! – выкрикнула Анастасия. – Это Виктория, Михаил! Она захватила заложников!

– Кваzи захватила людей в заложники? – судя по всему, Михаил был шокирован.

– Восставших! – резко сказал Маркин. – Ваша психованная беглая кваzи напала на приют. Она освободила восставших, а людей выпустила.

– Всех? – уточнил я.

– Да, всех, – мрачно сказал Маркин.

– Ну так всё решается очень просто, – обрадовался я. – Про систему затопления не врут? Или ядовитый газ, разъедающий мёртвую плоть?

Анастасия почему-то посмотрела на меня очень недобрым взглядом. Михаил вздохнул и ответил вместо Маркина:

– Врут, конечно. Там не затопление и не газ. Там магнетроны. Весь приют – одна огромная микроволновка.

Я обалдел. Никогда не подозревал, что церковь настолько идёт в ногу со временем. Магнетроны! Ёшкин кот!

– Да не верю! – воскликнул я невольно.

– Это из старых военных запасов, – холодно сказал Михаил. – Разрабатывали какое-то оружие на страх супостатам. В боевых условиях против живой и мёртвой силы оказалось не очень эффективно, это больше рассчитано на технику. Но кто-то додумался использовать как системы безопасности в институтах, изучающих восставших, и к… – Он неприязненно посмотрел на Маркина и не закончил фразу. С тем же осуждением в голосе добавил: – Конечно, церковь тоже для своей лечебницы выпросила.

– Церковь ничего не выпрашивает, Михаил, – мягко поправили его. – Церковь просит.

Поп подошёл неслышно, будто опытный спецназовец. Да он такое впечатление и производил – немолодой, но очень крепкий, без свойственной попам полноты.

Одет он был в рясу неожиданно белого цвета. Я как-то привык к тому, что наши попы ходят в чёрном. Хотя у них вроде есть какое-то белое духовенство и какое-то чёрное… может, в этом дело.

– Включайте свои магнетроны, отче, – как можно вежливее сказал я. – И пусть Господь упокоит несчастных. Он их уж заждался, полагаю.

Священник мягко улыбнулся, будто я был ребёнком, сморозившим чушь.

– Ваше Высокопреподобие, – сказал Маркин, – извините, их сейчас уведут…

– Не надо, Слава, – сказал поп.

Ух ты! Да они знакомы, похоже!

– Протоиерей Пётр Меленков? – спросил неожиданно Михаил. – Руководитель седьмой канцелярии?

– Бедренец Михаил Иванович? Особый инспектор Представителя? – тепло спросил поп.

Я почувствовал себя лишним.

И поэтому немедленно вклинился в разговор:

– Простите, что вмешиваюсь. Я, конечно, простой полицай, в высоких материях не силён. Но с каких пор кваzи могут шантажировать людей, взяв в заложники восставших?

Михаил, Пётр, Владислав и Анастасия молча уставились на меня.

Почему-то мне стало неудобно.

– Я имею в виду, что не станет же она их убивать, – сказал я. – Кваzи относятся к восставшим как к детям. Это всем известно!

– Есть люди, которых ничуть не смутит необходимость убить ребёнка, – сухо ответил Владислав.

– Ладно, допустим, – неохотно сказал я. – Эта Виктория – совершенно психованная… даже для кваzи. Извините, Михаил. Допустим. Но мы не ведём переговоров с террористами. Кваzи – так кваzи, восставшие – так восставшие. Почему спецназ не начинает… э…

– Не начинает что? – ласково спросил Протоиерей. – Освобождение заложников?

– Да, глупость сморозил, – честно признал я.

И впрямь. Как освобождать полторы тысячи восставших, мечтающих сожрать своих освободителей? Они и сами по себе смертельно опасны, это ведь не новенькие, неуклюжие восставшие, эти просидели в заточении десяток лет, они быстры и неутомимы, их очень трудно убить. А уж когда их направляет воля кваzи, то отправлять в подвалы храма спецназ – это только кормить восставших.

– Тогда уж простите, но вот вам мнение простого полицейского, – сказал я. – Включайте магнетроны. Пока эта сволочь не бросила восставших на штурм. Это чахлое оцепление, – я демонстративно огляделся, – полторы тысячи хорошо выдержанных восставших не удержит. Вы даже огнемёты не подтянули, даже танки! Мы рискуем получить вспышку в центре Москвы. Вспышку первой категории!

Я понимал, почему вокруг нет бронемашин и сотен солдат. Паника в центре Москвы – это не шутка. Я только ждал, когда они начнут возражать и объяснять, в чём я не прав. А они почему-то молчали. Все. И поп в белой рясе, и наглый госбезопасник, и кваzи. Только Анастасия почему-то всхлипнула.

– Он прав, – неожиданно сказал Михаил. – К моему глубокому сожалению – он прав. Включайте свои магнетроны, Ваше Высокопреподобие.

Лицо Петра исказилось как от боли. Он покачал головой.

– Полторы тысячи душ…