Читать книгу - ""Фантастика 2025-31". Компиляция. Книги 1-27 - Роман Корнеев"

— А чего тут странного? — переспросил Вадим. — Я твёрдо уверен, что везёт тому, кто делает правильно и поступает так, как должен поступать настоящий мужчина и воин. Я знаю, что мой ярл делал всё по совести и никогда не требовал себе большую долю с добычи. И потому мы все решили так. Из общей добычи каждый из нас берёт себе ровно столько, сколько нужно ему на срочные нужды. Купить одежду, починить доспех. Все остальное идёт в казну клана. Из неё мы содержим корабль, покупаем всё нужное на зиму и товары для торговли. Только вместе мы можем выжить и только вместе победить Олафа Рыжего. По одному он сделает с нами то, что сделал с Сигурдом Леворуким.

— А кто распоряжается казной? Ярл? — спросил всё тот же воин.

— Казной распоряжается совет клана, — неожиданно ответил Свейн, вскидывая руку. — Весь этот совет перед вами.

— Вы четверо? — удивился воин.

— Да.

— И все остальные с этим согласны?

— Спроси их сам, — усмехнулся в ответ Свейн. — Наши воины получают то, что им нужно, и не думают про деньги. Они приходят к одному из нас и говорят, что им нужно. И при первой же возможности он получает нужное. Мы не тратим деньги на ерунду, но мои воины пьют и едят всё то, что ем и пью я. Впрочем, все те, кто был в харчевне на ярмарке, и сами это видели.

— А как же доля в добыче? — не понял воин.

— Доля каждого учитывается. Каждая наша семья будет получать ровно столько, сколько и все остальные. Для каждого воина покупается то оружие, которое он выбирает сам, без оглядки на цену. Когда казна общая, мы можем себе это позволить, — решительно ответил Свейн.

Вадим вспомнил, что в Персии они действительно приобрели несколько секир, выбирал которые признанный знаток оружия Рольф. С этим оружием воины клана и выходят теперь в бой. Понимая, что слова ярла нужно чем-то подтвердить, он шагнул вперёд и, окликнув упомянутых северян по именам, приказал показать гостям своё оружие.

Пришельцы по достоинству оценили покупки и, повернувшись к воину, одобрительно закивали головами. Помолчав, тот вздохнул и, вернувшись на место, развёл руками:

— Сами они это всё придумать не могли. Не иначе книгочей подсказал.

— А что тебе не нравится, друг? — спросил у него Вадим, не спеша подходя к гостю. — То, что нам так везёт, или то, что мы решили заботиться не каждый о себе, а каждый о каждом? Объясни мне, почему в бою вы не считаете зазорным прикрыть стоящего рядом воина, а в жизни каждый решает свои проблемы сам? Вас так много, или это так плохо? Что плохого в том, что у твоего соратника добротное оружие? Или в том, что его семья ест то же самое, что и твоя?

— Ничего. Но мы никогда так не жили, — растерянно протянул воин.

— Тебя как зовут, друг? — улыбнулся Вадим.

— Вольсунг.

— Так ответь мне на такой вопрос, Вольсунг. Почему Олаф Рыжий может приносить глупые, вредные перемены, а ярл по имени Свейн Акулий зуб не может изменить жизнь своего клана в лучшую сторону?

Окончательно запутавшись, воин долго молчал, но ответа так и не нашёл. Понимая, о чём именно он сейчас думает, Вадим чуть улыбнулся и решительно добил оппонента:

— Запомни, друг. Даже стоячая вода постепенно превращается в болото. А жизнь многих людей — это море со своими приливами и отливами. Так же, как дышит море, дышит и жизнь. Мы люди, а не лемминги, и если мы не будем меняться, то очень скоро нам придётся жить, как баранам.

— Это как? — не понял Вольсунг.

— Куда пастух, туда и всё стадо. Мы люди, а не бараны и не лемминги, и жизнь наша должна меняться. Иначе не бывает.

— Почему? — вступил в разговор Анхель.

— Потому что это жизнь. Вспомни сам. Было время, когда люди сражались каменным оружием. Потом на смену ему пришли бронзовые клинки. Но прошли годы, и люди научились выплавлять сталь. Это и есть перемены.

— Что ж. Наверное, правильно говорят, что книгочея переспорить ещё никому не удавалось. Если мы примем все ваши условия, вы поможете нам?

— Я не хочу, чтобы это выглядело так, будто мы заставляем вас. Это плохо отразится на наших дальнейших отношениях. Ваш выбор должен быть осознанным и добровольным.

— И что это значит? — спросил Анхель.

— А это значит, что вы приносите клятву на топоре и делаете всё, что решит совет клана, куда войдут ваши кормчие, капитаны и по одному воину с каждого корабля, или уходите и живёте так, как сами сможете. Впрочем, мы готовы купить тот корабль, что вы увели у Рыжего. Мы всё равно ещё один строить собирались, — твёрдо ответил ему Юрген.

— У вас есть золото на постройку корабля? — удивился Анхель.

— И золото есть, и сами не безрукие, — усмехнулся в ответ Свейн.

— Но ведь корабелов среди вас нет. Кто ж тебе его построит? — усомнился Вольсунг.

— А для чего у меня книгочей? Посмотрит, подумает, нарисует и скажет, как делать. А уж досок напилить мы и сами сможем, — пожал плечами ярл.

— Долго, — с сомнением протянул Анхель.

— Потому и предлагаем корабль продать, — усмехнулся Юрген. — Вам сейчас золото нужнее. Как говорится, не до жиру.

— А если не захотим продавать? — прищурился Вольсунг, подозрительно поглядывая на Свейна. — Что? Отнимите?

— Это Свейн Акулий зуб, а не Олаф Рыжий. Никто у вас ничего отнимать не станет. Не хотите продавать, не надо. Дело ваше. Сказано же, море большое, и дорог в нём нету. Вам выбирать, как жить, — презрительно скривившись, фыркнул Вадим.

Седой Анхель открыл было рот, чтобы задать очередной вопрос, но в этот момент в зал вошли рабыни и принялись обносить воинов вином. Смутившись, гости приняли напиток и, сделав по глотку, выжидательно уставились на Анхеля и Вольсунга. Те тоже глотнули вина, переглянулись и молча опустили головы. Не понимая, что это значит, Вадим вопросительно посмотрел на Свейна.

Глядя на поникших гостей, ярл задумчиво поглаживал бороду. Насторожившись, Вадим перевёл взгляд на Рольфа, но и того хватило только на то, чтобы скорчить недоумённую мину и чуть пожать плечами. И тут Вадима осенило. Северяне понесли серьёзную потерю. Их ярл погиб, а они не могут даже справить по нему тризну. Ведь вся масса припасов и всё золото были на ушедшем корабле.

Приказав рабыням наполнить все рога и кружки, Вадим встал рядом с креслом Свейна и, подумав, громогласно произнёс:

— Друзья, надеюсь, никто не станет возражать, если я скажу, что хочу