Читать книгу - "Чужая корона - Алексей Изверин"

— Сим повелеваю Конклаву Рыцарей выступить в Степь и оттеснить врага от нашей территории. Подпись, печать.

— Так не пишется, Ваше Величество! — Возмутился мастер Иштван.

— Так пиши сам, как надо. Потом мне на подпись. Не больше трех предложений. Смысл таков — нечего рыцарям сидеть в замке, когда у меня границы голые. Виктор, ты хочешь что‑то сказать?

— А как же с припасами, Ваше Величество? — Спросил Виктор. — Ведь они ваши вассалы, надо им обеспечить…

— Пусть в Степи добудут, не маленькие.

Час трясли подробности. В конце концов я согласился, что больше, чем до границы Предвечной припасов не давать, и так хватит. Ещё через часок мне Иштван принес готовый указ, я его подмахнул и к себе в сейф спрятал.

— Погодим пока что. Момент надо выбрать.

Что наемникам отвечать, было просто не понятно. С одной‑то стороны, войско это здоровенное меня уже достало просто. С другой‑то стороны, подданные другого государства, вроде бы.

А ничего не буду отвечать. Соберу войско побольше, и попрошу их сходить из моего королевства вон. А отвечать пока что ничего не буду. Сделаю вид, что нету его и не было никогда.

А вот с последним письмом как‑то задержалось.

Для начала, очень не понравилось письмо от герцогини мастеру Иштвану.

— Она обращается к вам как к равному, Ваше Величество. — С непроницаемым лицом намекнул он мне.

— Да ну и что… — И я сообразил. — Стоп. Мастер Иштван, поясните вашу мысль чуть подробнее…

Мастер Иштван вздохнул и провел небольшой мастер — класс по дипломатической почте. Для простоты я так решил называть все письма и послания, которые дворяне друг другу писали.

И в очередной раз выяснились для меня новые подробности этого мира.

Дипломатическая почта, включая даже любовные послания, подчиняется очень серьезным правилам. Очень и очень серьезным. Все эти иероглифы — настроения, которые мне столько крови попили при обучении грамотности, ещё ничего. Грамматика, размер букв, как кого именовать и даже сколько гонцов должно послание вручать и как на колени падать пере вышестоящим. С ума можно сойти просто.

И одно из правил гласило, что обращаться нужно обязательно по старшинству. То есть граф к графу может писать как к равному, они друг другу не вассалы, вообще никто. Пусть даже у одного графа кусок земли с носовой платок и деревенька с тремя старухами, а у другого во владении большой порт на побережье Неделимой Империи, все равно они должны писать друг к другу как равные.

Ежели ж граф адресует письмо своё барону, то тут можно графу допустить некоторые вольности, но, светлые боги спаси, никаких приказов, ибо барон графу не вассал. Ага. На ступеньку выше. Если герцог рыцарю — то ещё на пару ступенек выше подняться можно.

Ежели ж рыцарь какой пишет герцогу "Сим повелеваю", то это нешуточный повод для ссоры, а то и войны. Бывали уже прецеденты, и даже в Соединенном Королевстве, когда письма умело подделывали, а дворяне за то друг другу кровь пускали. К примеру, когда‑то давно в Рохни король тамошний столь умело подделывал письма да печати, что столкнул крупнейшее герцогство и Железные Баронства в кровопролитнейшей гражданской войне. Закончилось все тем, что мои дед с бабкой прислали туда войска в расчете чем поживиться… Интересная история была, короче.

Самое интересное, что обращение старшего к младшему как к равному тоже может быть воспринято как оскорбление, и служить поводом для дуэли или, опять же, войны.

Герцогиня ж выдала очень круто. В принципе, она вассал мой, как ни крути. Пусть даже мне лет меньше, чем её дочери младшей, всё равно, она мой вассал и мне безоговорочно подчиняется.

И она не может обращаться ко мне как к равному ей по положению ни в коем разе. А она делает это уже в третьем официальном письме, чей текст может стать известным у меня при дворе, а уж у неё при дворе известен совершенно точно.

Это уже повод задуматься, для меня.

— Бунт, получается? — Спросил я.

— Ваше Величество, я далек от того, чтобы давать вам советы. — Сразу ответил мастер Иштван. — Это такой вопрос, который вы должны решить сами.

Я вздохнул.

А как его решать‑то? Риторический вопрос, заданный сам себе. Герцогиня не опухоль перед Кашпировским, от страшного выражения морды лица не рассосется. И при случае устроит ещё какую‑то гадость. К примеру, расквартирует у себя пиратов, или даже построит свой порт и начнет забирать у меня клиентов.

А значит, надо забирать суверенитета, который ей щедрой рукой пожаловала безвременно усопшая королева. Пора бы уже призывать к порядку окраины. Пора. Там ещё целый Горный легион с мятежным генералом засел, делает вид, что прозрачный.

Сам я даже ей письмо писать не стал, поручил Иштвану, вот уж кто точно справиться. Простите, извините, восхищен, не желаете ли присоединиться? В гости там зайти на огонек, на чашечку чаю? А то так быстро уехали в прошлый раз, что я даже не успел засвидетельствовать своё вам почтение.

Ответа не получил, естественно. Вообще никакого. Хотя гонец клялся, что вручил письмо непосредственно в руки герцогини. И ещё клялся, что по левую руку от трона Морской герцогини Валерии сидела моя королева беглая, а за её левым плечом притаился тот самый рыцарь Алор.

Вдогонку отправили ещё одно письмо, в качестве получателя указав королеву Альтзору. Говорилось там о том, что хорошо бы королеве вернуться все же в королевский замок, к законному супругу, а не сидеть черт — те где. Ведь подданные могут неправильно понять! И несколько иероглифов местных, печаль, непонимание, всё такое…

Ну, тоже без ответа.

Да ну и ладно. Пускай себе пока что сидят, сделать с ними я всё равно пока что ничего не могу. Пока не могу. В порту уже разгружался очередной корабль с железной рудой, в обмен на наши замки — лампы — проволоку… Даже иголки у нас уже начали делать, и расходились они очень хорошо, по золотому за иглу. Я уж было подумал из своего мира принести коробку — другую, да поглядел на эти иглы… Нда. Здоровенные, нарочито грубо сделанные, а к каждой игле ещё и прилагается комплект хитро сделанных проволочных петелек, чтобы грубую нить в ушко пропихивать. И нитки‑то тут тоже не наши, у нас такими скорее сапоги зашивают. Грубая шерстяная нить.

Записал себе в планы ткацкий станок. Пригодится.

Награды давали через неделю после подавления мятежа.

Начал, как водиться, с наименьших. Лумумбе официально даровал свободу и полное неофициальное доверие. Назначил его в помощники Феликсу, тот был не против, а очень даже за. Заодно и притащили к себе Вихора, тот сидел, документы писал. Учился писать, читать, считать. Даже пытался мне пожаловаться, да я отрезал, что это мой приказ, и пока не выучишься, из замка ни ногой!

Всем, участвовавшим в подавлении мятежа, приказал выдать за те дни жалование в размере как за боевые. Солдаты были довольны.