Читать книгу - "Благие намерения - Владислав Гончаров"

Потом вдруг нахлынуло вчерашнее. «Афф… — говорила она. — Афф…» Если загребут, то хоть бы встретиться успеть…

— Так это что же?.. — туповато выговорил Колодников. — Это, выходит, я у него в «Волге» сзади сидел? Так, что ли, по-вашему?..

— Да нет… — вздохнул опер. — Не было тебя в «Волге». И никого не было, кроме самого водителя. Так он, во всяком случае, думал… И потом… — Тут Геннадий Степанович приостановился и скептически оглядел Колодникова. — Да выяснили мы, что ты за человек, выяснили… С самого начала… Прости, конечно, — усмехнувшись, продолжил он, — но мямля ты, Алексей Петрович, интеллигент… Никогда ты никого не ударишь! Тем более — монтировкой, тем более — сзади…

Алексей вспыхнул и выпрямился. Да что он себе позволяет, этот Геннадий Степанович! Слышать о себе такое было просто обидно…

— Если я такой, как вы говорите, — процедил Колодников, — зачем все эти повестки… намеки… и вообще?…

Опер глядел на него, явно решаясь на что-то.

— А не помнишь, — как-то больно уж неспроста завел он, — в тот вечер, когда водителя грохнули, сын твой в котором часу домой вернулся?

— Димка? — Колодников принял удивленный вид, хотя сердце у самого так и заходило под ребрами. — Да откуда же я знаю!.. Меня от вас в три часа ночи привезли… Он к тому времени, наверное, спал давно… — Весьма натурально осекся и въелся глазами в опера. — Вот только Димку приплетать сюда не надо!.. — с угрозой произнес Алексей. — Уж он-то здесь совершенно ни при чем! Ему самому потом досталось…

— Знаем… — равнодушно отозвался опер. — Досталось. Причем дважды… Так вот я тебе и говорю: поставь себя на место следователя. Сам Алексей Петрович Колодников пальцем никого не тронет. Сволоту всякую, рискуя собственной шкурой, тоже вряд ли станет покрывать… А вот родного сына…

— Да вы что?.. — прохрипел с остервенением Колодников, приподнимаясь со стула. Казалось, еще секунда — и он протянет растопыренные пальцы к горлу Геннадия Степановича. Сам опер наблюдал за всеми этими судорогами чуть ли не со скукой.

— Ты сядь… — сказал он. — Конечно, это тоже мало что проясняет, но ведь кроме вас двоих рядом больше и нет никого…

— Меня!.. — С пеной у рта Колодников опустился на стул. — Меня одного, а не нас двоих!.. Димки там и близко не было!..

— Сам же сейчас сказал, что не знаешь, в котором часу он тогда пришел, — напомнил опер. — Ну давай вместе посчитаем… Дважды набили морду. Причем во второй раз — в ночь расправы над Скуржавым… Погоди! — сурово сказал он встрепенувшемуся было Алексею. — Дальше. Все потерпевшие, в том числе и ваш этот директор, так или иначе были связаны с группировкой Полтины…

— Ну а это-то тут с какого боку? — взвыл Колодников и почему-то сильно этим опера озадачил. Геннадий Степанович даже откинулся слегка на спинку стула и моргнул несколько раз подряд.

— То есть как это — с какого боку?.. — недоверчиво глядя на Алексея, проговорил он. — Твой Димка где работает?

Колодников посопел, отворотился.

— В ларьке торгует… — буркнул он.

— Ну папаша!.. — посетовал опер, изумленно покрутив головой. — Даже не знает, чем родной сын занимается! Да не торгует он… Не торгует! А бригадирствует на киосках!.. А от кого?..

— Что значит — от кого?..

— На кого работает?

— А я знаю? — огрызнулся Алексей.

Геннадий Степанович произвел глубокий вдох носом, выдох же выпустил сквозь стиснутые зубы.

— На Архитектора, — с выражением бесконечного терпения на округлом лице процедил он. — Твой Димка работает на Архитектора. Дошло теперь?..

* * *

Кое-как сойдя по лестнице и оказавшись на первом этаже, не менее темном, чем второй, Алексей Колодников столкнулся с группой подростков, подпихиваемых в спины пучеглазым длинным сержантом. Лица молодого поколения были плаксиво и в то же время угрожающе перекошены. Густо пахнуло спиртным.

— Чиво-о?.. — гнусил, ощерясь, кто-то из подростков.

— Иди-и!.. — гнусил в ответ сержант.

Алексей машинально посторонился, и мерзкая процессия утянулась во мрак коридора, грохоча по линолеуму чем-то, судя по звуку, деревянным. Такое впечатление, будто кто-то из них волок за собой палку на веревочке. Так оно, в общем-то, и оказалось. Из штанины одного подростка высовывалась, болтаясь по полу, половинка нунчак. Она-то и грохотала при каждом шаге. Видать, заткнул за пояс, а потом попытался сбросить вниз по штанине, да вот неудачно. Задержанный то и дело приостанавливался и тряс ногой, тщетно стараясь избавиться от ненужной ему улики… Почему же сержант-то не замечает? Тоже, что ли, пьяный?..

Колодников миновал вертушку и сквозь бессмысленное дурацкое помещение с упирающимся в никуда бетонным скатом вышел на свежий воздух. Над городом собирались тучи, а зонтика он, конечно, не прихватил…

Это что же такое получается? Ах, сволочи!.. Мало им было самому Алексею все жилы вытянуть — они еще и Димку хотят загрести… Преступная династия Колодниковых. Значит, сын прятался с монтировкой на заднем сиденье Костиковой «Волги», а отец в это время где был?.. Не иначе поджидал в арке с топором и веревкой… У, шакалы!..

И, главное, как все сразу складывается! Сунули жертву под трамвай, отмахнули колесом башку… Одному нести несподручно — испачкаешься опять же… То есть преступников было, как минимум, двое. И Колодниковых тоже, как минимум, двое. Стало быть, они всю эту банду и порешили — ежу понятно!.. Твари!..

Но опер-то, а? Бывают же такие милейшие люди!.. «Без протокола, по душам…» Вот следователь — тот да, тот зверь, а опер — не-ет… Свой в доску! Если являться с повинной — только к нему!.. Тьфу, мерзость! Со времен инквизиции ничего не изменилось…

Благо еще вовремя язык прикусил!.. Узнай он, этот Геннадий Степанович, что в ночь с тридцатого на тридцать первое оба Колодниковых вернулись домой в один и тот же час… Но Димка-то, Димка! Как же это о нем опер выразился? Какая-то совершенно неправильная, уголовно-корявая фраза… Все предлоги не те… А!.. «Бригадирствует на киосках… От Архитектора…»

Бригадирствует… То есть чем-то там руководит… А чем? Собирает дань с продавцов?.. То есть, попросту говоря, занимается рэкетом?.. «А все Александра!.. — задохнувшись, в бессильной злобе подумал Колодников. — Слова ему никогда поперек не скажет… Не то что мне!.. И ведь предупреждал я его, предупреждал!..»

Он уже не шел, а бежал, что, впрочем, со стороны должно было казаться вполне естественным: забыл человек зонтик, теперь вот боится под дождь угодить…

Небо и впрямь хмурилось. На перекрестке Колодников был обыскан ледяным сквозняком, не проверившим разве что наличие брильянтов в известном месте. Апрель называется!.. Алексея уже поколачивала дрожь, и пожалуй, что не от холода.

Мысль о том, что Димка может быть причастен к разборке двух группировок, Алексей не просто отвергал — он отвергал ее с внутренним воплем. Однако, пытаясь понять, насколько велика грозящая сыну опасность, Колодников попробовал сдуру взглянуть на события глазами упомянутого опером следователя, и к добру это, естественно, не привело. Вскоре он осознал, что странное поведение Димки, и раньше тревожившее его своей непонятностью, становится тут же вполне объяснимым, стоит только допустить, что Колодников-младший и впрямь во всем этом замешан.