Читать книгу - "Весь Роберт Джордан в одном томе - Роберт Джордан"

стороны, характерный салдэйский нос делал леди Дейру похожей на орлицу, а устремленный на Перрина взгляд темных раскосых глаз усиливал это впечатление. Ни дать ни взять орлица, готовая закогтить нахального кролика. От нее исходил запах ярости и презрения. Но Перрин с удивлением отметил, что и на ее щеке красуется багровый отпечаток.

— Отец, мы только что говорили о тебе, – промолвила Фэйли с нежной улыбкой и расцеловала Башира в обе щеки. Перрин ощутил легкий укол ревности:

почему это она расточает нежности отцу, а не мужу? С него, значит, и улыбочки хватит?

— Обо мне? Так, может, Заринэ, мне не помешало бы куда-нибудь спрятаться? – со смехом отозвался Башир. Со смехом, будто не заметил, что они надавали друг дружке пощечин!

— Она предпочитает, чтобы ее называли Фэйли, Даврам, – рассеянно обронила леди Дейра. Сложив руки под пышной грудью, она с ног до головы окинула Перрина откровенным, оценивающим взглядом.

— Теперь все зависит от него, – шепнула Фэйли отцу. Тихонько, но Перрин услышал. И вынужден был признать: наверное, так, коли дело дошло до обмена оплеухами.

Расправив плечи, он уже собрался сказать леди Дейре, что будет обходиться с Фэйли ласково, словно она котенок, а вести себя смирно, словно сам он ягненок. Конечно, на самом деле все обстояло несколько иначе – смиренного ягненка Фэйли мигом насадила бы на вертел, – но деваться Перрину было некуда. Чего не сделаешь ради сохранения мира. Кроме того, он ведь и вправду старался быть нежным с Фэйли. Ну а лорд Башир, наверное, завел свою песню насчет мягкости из-за леди Дейры – мало у кого хватило бы смелости обращаться с ней иначе.

Но Перрин и рта раскрыть не успел, как заговорила мать Фэйли:

— Не думай, что, раз у тебя глаза желтые, ты уже и волк Достаточно ли ты крепок, молодой человек, чтобы управиться с моей дочерью? Судя по ее рассказам, ты размазня. Потакаешь всем ее дурацким капризам. Она из тебя веревки вьет.

Перрин опешил. Башир уселся в кресло, где прежде сидела Фэйли, и, закинув ногу на ногу, принялся с добродушным видом рассматривать носки своих сапог. Фэйли уселась на подлокотник, бросила негодующий взгляд на мать и ободряюще – так же, как и когда наставляла Перрина не поддаваться Ранду, – улыбнулась мужу.

— Не думаю, чтобы она вила из меня веревки, – пробормотал Перрин. Попытки такие были, в этом он отдавал себе отчет, но ни одна из них не увенчалась успехом. Так. во всяком случае, ему казалось. Ежели он в таких случаях и уступал, то только чтобы сделать ей приятное.

Дейра многозначительно фыркнула.

— Слабаки никогда так не думают. Женщине нужен сильный мужчина, сильнее ее самой. Вот так-то. – Она ткнула Перрина пальцем в грудь, да так сильно, что он охнул от неожиданности. – Никогда не забуду, как Даврам впервые показал мне, кто в доме хозяин. Взял за шкирку да тряхнул как следует – это было великолепно! – Перрин растерянно моргал – ничего подобного он и представить себе не мог. – Если женщина сильнее мужчины, она рано или поздно начинает его презирать. Перед ней встает выбор: или тиранить мужа, или, чтобы не унизить его, делать вид, будто она слабее, чем на самом деле. Но если муж и вправду силен, – она ткнула Перрина еще раз, гораздо ощутимее, чем в первый, – она может не только не скрывать своей истинной силы, но и стать еще сильнее. Тебе придется доказать Фэйли, что ты не слаб. – Очередной тычок оказался еще крепче. – Женщины из моей семьи подобны леопардам. Охотничьим леопардам – обучишь Фэйли охотиться по твоей команде, и она будет относиться к тебе так, как ты заслуживаешь. Но хватит ли у тебя на это сил?

От очередного тычка Перрин подался назад.

— Может, хватит толкаться? – прорычал он, потирая грудь. Фэйли вовсе не думала ему помогать, просто сидела себе да улыбалась. Башир поглядывал на него, поджав губы и подняв брови. – Если я ей и потворствую, то потому, что мне так хочется. Мне нравится видеть, как она улыбается. Ежели вы надеетесь, что буду ее шпынять, то можете об этом забыть.

Видать, он все-таки ляпнул что-то не то. Мать Фэйли вновь принялась пристально его рассматривать, а исходивший от нее запах говорил о таком клубке чувств, распутать который не представлялось возможным. Кажется, он ощущал оттенки гнева и холодного презрения. Ну и пусть, решил Перрин. Не удастся им понравиться, значит, не судьба, но сколько же можно пытаться подгадать, что они хотят услышать.

— Я ее люблю, и она любит меня. Что тут еще говорить, я не знаю.

— Кое-что он сказал, – неторопливо вставил Башир. – Сказал, что если ты вздумаешь забрать нашу дочь в лагерь, то он отобьет ее силой. По-моему, он считает, что девяти тысячам салдэйских всадников не совладать с несколькими сотнями двуреченских лучников.

Его жена окинула Перрина еще одним не слишком ласковым взглядом, но тут же взяла себя в руки и вскинула голову:

— Все это хорошо, но мечом всякий может размахивать. Я хочу знать, под силу ли ему укротить капризную, своевольную, взбалмошную…

— Ну хватит, Дейра, – добродушно прервал ее Башир. – Раз уж ты, как я вижу, решила, что наша Заринэ… Фэйли уже не ребенок, то и говорить не о чем. Я думаю, Перрин ей вполне подходит.

К удивлению Перрина, Дейра послушно склонила голову:

— Как скажешь, душа моя. – При этом она искоса посмотрела на Перрина, и во взгляде ее не прослеживалось и тени покорности. Кажется, она давала ему понять, что именно так и должен муж управляться с женой.

Башир пробормотал под нос что-то насчет внуков, свежей крови, а Фэйли улыбнулась Перрину так, что он почему-то почувствовал себя неуютно. Со сложенными руками, скрещенными лодыжками и склоненной набок головкой она каким-то образом ухитрялась выглядеть… покорной. Фэйли! Похоже, в этой семейке все чуток не в себе.

Закрыв за Перрином дверь, Ранд налил себе кубок пунша и расположился в кресле. Хотелось верить, что Перрин сумеет поладить с Баширом. Ну а не поладит, тоже не беда – тогда с ним будет легче сговориться насчет Тира. В Тире ему нужен либо Мэт, либо Перрин, иначе Саммаэль не поверит, что настоящий удар готовится именно оттуда. Эта мысль заставила Ранда невольно рассмеяться – ну хорошо ли так думать о друге? Льюс Тэрин принялся бормотать что-то насчет друзей и предательства. Ранду захотелось заснуть и не