Читать книгу - "Академия. Начало - Айзек Азимов"

– С Синдой Моней?

– Да.

– Она большая умница. Нам с ней здорово повезло.

– Скажи, Юго… ты почти все время работаешь с Главным Радиантом, верно?

– Да, я практически постоянно работаю с ним.

– И в работе пользуешься электрофокусировщиком?

– Конечно.

– Юго, а ты не подумывал взять отпуск?

Амариль взглянул на Дорс, подслеповато моргая.

– Отпуск? Зачем мне отпуск?

– Я спросила, потому что ты всегда выглядишь очень усталым.

– Ну бывает время от времени… Но я не хотел бы бросать работу.

– А ты не чувствуешь себя в последнее время более усталым, чем обычно?

– Пожалуй. Но годы идут, я ведь уже не мальчик, Дорс.

– Тебе всего сорок девять, Юго.

– Все равно это больше, чем раньше, верно?

– Ну ладно. Скажи мне, Юго, – я спрашиваю, чтобы сменить тему, – а как сейчас трудится Гэри? Ты так долго работаешь с ним рука об руку, что вряд ли отыщется другой, кто знает его лучше тебя. Даже я. По крайней мере, в том, что касается работы.

– Он работает как одержимый, Дорс. Я не замечаю в нем никаких перемен. Возраст как бы и не сказывается. До сих пор в Проекте нет ему равных по уму и проницательности.

– Приятно слышать. Только боюсь, сам он о себе не такого высокого мнения. Он плохо мирится со своим возрастом. Еле-еле заставила его согласиться на празднование юбилея. Ты, кстати, был на празднике? Что-то я тебя не видела.

– Побыл недолго. Но ты же знаешь, я на вечеринках себя не слишком уютно чувствую.

– Как ты думаешь, Гэри устал? Я не о его умственных способностях спрашиваю, а только о физическом состоянии. Скажи честно, может быть, ему уже не под силу такая тяжкая ответственность?

Амариль удивился не на шутку:

– Я и не думал об этом. Просто не могу себе представить, что Гэри устал.

– Он живой человек, Юго, и способен устать. Я так понимаю, что время от времени у него возникает желание все бросить и передать руководство Проектом кому-нибудь помоложе.

Амариль откинулся на спинку стула и положил на стол джойстик, который вертел в руке все время, пока разговаривал с Дорс.

– Что?! Это глупо! Это невероятно!

– Ты так уверен?

– Абсолютно! Он бы не задумал такого, не поговорив сначала со мной. А со мной он не говорил.

– Юго, подумай. Подумай спокойно. Гэри действительно устал. Он старается не показывать этого, но это так. Что, если он решит уйти в отставку? Что станет с Проектом? Что будет с психоисторией?

– Ты шутишь, Дорс? – прищуриваясь, спросил Амариль.

– Нет. Просто стараюсь заглянуть в будущее.

– Безусловно, если Гэри уйдет в отставку, его пост займу я. Ведь мы вдвоем работали над Проектом много лет, задолго до того, как к работе присоединились другие. Он и я. Только мы. Никто, кроме меня, лучше не понимает, что такое Проект, – после Гэри, разумеется. Похоже, ты удивлена, Дорс? Разве я не прав?

– Нет, ни я, ни кто-либо другой не подумает оспаривать того факта, что ты – самый законный преемник на посту руководителя Проекта, но сам-то ты хочешь этого? Ты можешь все знать о психоистории, но разве тебе хочется окунуться с головой в то, о чем мы говорили в прошлый раз, – во все эти дрязги, трения, сложности, ведь тогда ты будешь вынужден отказаться в значительной мере от собственной работы. Ведь Гэри в основном устал из-за того, что ему приходится всех и вся держать в узде. Справишься ли с такой работой?

– Да, справлюсь, но говорить об этом не желаю. Послушай, Дорс, ты зачем пришла? Чтобы намекнуть, что Гэри хочет меня уволить?

– Что ты! – возмутилась Дорс. – Как ты мог подумать такое о Гэри! Разве он когда-нибудь предавал друзей?

– Ну ладно. Давай не будем об этом. Послушай, Дорс, ты меня извини, конечно, но у меня уйма работы.

Амариль резко отвернулся и склонился над столом.

– Да-да, я не буду тебе мешать.

Дорс ушла недовольная.

Глава 23

– Входи, ма, – сказал Рейч, улыбаясь. – Плацдарм пуст. Я услал Ванду и Манеллу погулять.

Дорс вошла, по привычке огляделась, и села на первый попавшийся стул.

– Спасибо, сынок.

Некоторое время она сидела молча. Казалось, Империя всем своим колоссальным весом легла на ее плечи.

Рейч подождал немного и сказал:

– Мне до сих пор не удалось спросить тебя о твоем отважном вторжении на дворцовую территорию. Не у каждого есть матушка, способная на такой подвиг.

– Об этом мы не будем говорить, Рейч.

– Ну хорошо, тогда скажи… по тебе никогда не скажешь, как ты себя чувствуешь, но сейчас такое впечатление, что ты вроде бы не в себе. Что случилось?

– Я действительно, как ты говоришь, не в себе. Настроение паршивое, поскольку я думаю об очень важных вещах, а с папой говорить о них невозможно. Он замечательный человек, но ладить с ним ужасно трудно. Его никакими силами невозможно вывести из равновесия. Начну говорить, что я волнуюсь за него, – он отмахнется и скажет, что все это из-за того, что я без всяких оснований боюсь за его жизнь и стараюсь оберегать его.

– Ма, но это правда, ты действительно чаще всего боишься за папу безосновательно. Если у тебя на уме что-нибудь страшное, то, скорее всего, ты ошибаешься.

– Спасибо, утешил. Ты говоришь в точности, как он, а я не могу найти себе места. Просто не знаю, что делать.

– Ну, тогда тебе надо выговориться, ма. Расскажи мне все. С самого начала.

– Все началось с Ванды.

– Ах, со сна Ванды? Ма, лучше не продолжай. Папа, будь он на моем месте, не дал бы тебе дальше говорить. Нет, ты говори, конечно. Малышке приснился сон, и ты сделала из мухи слона. Это глупо.

– Я думаю, что это был не сон, Рейч. Я думаю, то, что она приняла за сон, было на самом деле явью, и в этой яви двое мужчин разговаривали о смерти ее деда.

– Это всего-навсего твоя догадка. Как можно доказать, что это правда?

– А ты все-таки представь, что это правда. Единственное слово, которое она запомнила, кроме слова «смерть», это слово «финики». При чем тут могут быть финики? Скорее всего, она слышала какое-то другое слово, оно ей было незнакомо, но по звучанию слово напоминало слово «финики». Что это могло быть за слово?

– Ну, это уж я не знаю, – пожал плечами Рейч.

Дорс не оставила без внимания его реакцию.

– Ты, конечно, считаешь, что это плод моего больного воображения. И все же, если это окажется правдой, это может означать, что против Гэри существует заговор – прямо здесь, среди сотрудников