Читать книгу - "Норман. Шаг во тьму - Владимир Белобородов"

Все начали расходиться, Кальд сразу утащил Шивака, видимо, промывать горячую голову. Остались я, Храм, Нейла, Серый, Эль и Малик.

– А ты тут зачем, дел нет? – спросил я у последнего.

– Ты сказал – потом поговорим, вот я и остался…

– Не сейчас, Малик, я твои доводы услышал, зерно истины в них есть, но становиться темным – значит, всю жизнь прятаться, а это непростой выбор. Сейчас ты думаешь так, потом пожалеешь. Давай все взвесим – и ты, и мы. Время пока есть.

– Хорошо, я все равно вас послушаю, можно? Вы ведь и о темном жезле будете говорить, а мы с Лоей его изучали.

– Некрос! Жезл! – воскликнул Храм. – Вы пока совещайтесь, я за жезлом сбегаю. Возьму Новера?

– Конечно.

Совещание было коротким, решили, что, пока Серый и эльф составляют список необходимого, в том числе и бытовых предметов, Нейла и я прочтем книгу Римика. Малика отправили готовить обед, чтобы неповадно было перечить старшим.

– Давай начнем не с книги, а с тебя. Ты попробуешь взять из меча побольше темной маны, а я буду страховать. Как почувствуешь, что плохо, кивни. А я тебе светлой дам, у меня темной силы почти не осталось. – Предложила Нейла.

– А куда она делась?

– Организм забрал, наверное, сейчас вокруг светлая сила, и во мне тоже светлая.

– Подожди. – Я сосредоточился и перешел на магическое зрение.

Потоки Нейлы были почти такими же, как и раньше. И только если внимательно присмотреться, различались сгустки, пульсирующие темно-алым.

– Это что выходит, чтобы получались темные плетения, надо где-то темную силу добывать?

– Вот так и становятся некромантами. Ладно, давай тяни из накопителя.

Нейла не успела подстраховать. Очнулся я в четвертой четверти дня с головной болью. Ладно хоть встать смог. В области искры неимоверно болела грудь.

На кухне, куда я зашел, перекусывал эльф. Он усмехнулся:

– Слушай, девица, а в Темных землях ты тоже по половине дня отдыхать будешь? Мы так никогда до столицы не дойдем.

– А если ты продолжишь так же жрать, мы с голоду умрем. Сейчас метну в тебя «прах Некроса», будешь знать.

Эльф засмеялся:

– Ну не все так плохо, как показалось с первого взгляда, – шутишь, это уже хорошо. Садись поешь, картошка уже остыла. А плетения такого нет, есть просто «прах». Ничего, подожди, скоро тебя за уши не оттащишь от темной силы. Аж потряхивать начнет, когда почувствуешь.

– Ты-то откуда знаешь?

– Видел, как на войне темных пытали. Наполнят светлой силой по самое не хочу, и накопитель с темной маной рядом положат, самые стойкие по три десятины держались, потом так выворачивать начинало, что ментальные блоки спадали, тут их менталисты и потрошили.

Я молча смотрел на него.

– Чего смотришь? Думаешь, война это игры?

– Да нет, Эль, я все понимаю, просто никак не могу привыкнуть, что тебе за восемьдесят.

Эльф улыбнулся.

– А где все?

– Кальд хуторян с хозяйством знакомит. Он, по-моему, тот еще жук. Хуторские в два раза больше платить согласились, когда он им подвал показал. Да, кстати, Шивака гном отговорил ехать.

– И то хорошо, плохо, конечно, но хорошо.

– Нейла книгу изучает, я к ней заходил – довольно интересная, сейчас снова к ней пойду.

– Кто интересный – книга или Нейла?

– Да если бы не Лоя, я бы за Нейлой приударил, она, конечно, мелкая, но симпатичная.

– Так приударь, – довольно резко сказал я, боль в груди не проходила, что порядком нервировало.

– Не бей по больному, Ровный, тебе не идет. К тому же она в тебя втрескалась по уши. Да и ты, смотрю…

– Все всё знают, кроме меня. А остальные что?

– Храм и Серый перетрясают охотничье снаряжение, оказывается, столько всякого барахла надо брать с собой… Одни только сетки от змей чего стоят! Мелкая такая ячея, потом увидишь. Ладно, ешь. Я пошел.

Только эльф вышел, я согнулся в три погибели, боль в груди была дикой. Через силу удалось впихнуть в себя немного картошки. После еды вроде полегчало, уже прогресс. Надо поаккуратней с темной маной, лучше вечером тянуть. Налив отвара, вышел во двор. Около крыльца стояли Кальд и хуторяне.

– Привет, Ровный! – крикнул Палт.

Я спустился и поздоровался с мужиками.

– Может, отвара, покормить не предлагаю, еще не готовили.

– Да не-э-эт. Мы пойдем вещи собирать. Завтра переедем к вам. Дома, правда, жалко, почти достроили.

– Чего жалеть, предложите кому-нибудь снять или продайте.

– Дельно говоришь, подумаем.

Допив отвар и посидев мер десять на крыльце, пошел искать Нейлу и эльфа. Найти их удалось в комнате деда. Поскольку окна в доме были узкими, а на улице вечерело, они под «светляком» изучали не очень толстую книженцию.

– Что пишут?

– Отошел, надо нам как-то поаккуратней. – Нейла даже не оторвалась от книги.

– Ты не представляешь, насколько я с тобой согласен.

– Что, плохо? Ну иди сюда, помогу.

Она не глядя, одной рукой ливанула в меня силы.

После светлой прохлады полегчало.

– И чего, даже не посмотришь на меня?

– Зачем, когда ты без сознания был, осмотрела, нормально все, искра начала изменяться. Ты, кстати, чего, Малика решил взять?

– Почему так думаешь? Еще не знаю.

Нейла оторвалась от книги.

– Он только что приходил, состояние чуть лучше, чем у тебя. И темной силой от него волочет за версту.

– Некрос!.. Уши оборву! До меча добрался! Ведь всего на пару мер оставил, – воскликул я, осознав, что клинка на поясе нет.

– Вам скоро Темную академию открывать придется, – эльфа явно веселила ситуация, – первый курс уже набран.

Я поковылял за мечом, ну и за Маликом. Надо было что-то решать.

– Малик, ты понимаешь, во что ввязываешься. – Артефактора я поймал в соседней комнате, он внимательно вглядывался в предмет на столе.

– Конечно. Участвовал в убийстве светлых. Трижды. Собственно, у себя дома, при моем освобождении и в Скользком. Объявлен колдуном. Если сейчас мы сможем спасти Софью, меня объявят святым страдальцем за светлое дело! Даже я понимаю, что нас не оставят в живых, поскольку мы много знаем. Название книги, за которой мы… – тут артефактор сделал паузу, – идем, «Трактат о переносящих артефактах». Порталы, им нужны порталы. И я хочу приготовиться к тому моменту, когда мы в следующий раз встретим светлых! А не выглядеть мальчишкой, которого отпинали, как последнего щенка.